Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

Хотя Беда Достопочтенный не уточнил, каковы были эти пристрастия, «несовместимые с единством церкви, – обычаи, которые Бретонцы и Скотты ставили превыше тех, что приняты всеми Церквями мира», – возможно, из боязни подлить еще масла в огонь сопротивления, – но нетрудно усмотреть даже в его собственной книге своего рода указатель пунктов, на которые приходились разногласия. В книге V, в главе XXI, посвященной пересказу жития святого Вилфрида, выходца из Шотландии и реформатора многих монастырей[81], мы видим, как святой еще накануне принятия тонзуры изучает псалтирь и некоторые другие книги[82]. Затем, вступив в монастырь Линдисфарна[83], Вилфрид после нескольких лет пребывания в нем приходит к мысли, что путь спасения в том виде, в каком ему следуют соплеменники-скотты, далек от совершенства[84]. Тогда он решает отправиться в Рим, чтобы увидеть, каковы церковные и монашеские обычаи, соблюдаемые там. Прибыв в этот город, он благодаря Бонифацию, ученому архидиакону и советнику Его Святейшества, получает возможность изучить в его ордене Четвероевангелие, правильное исчисление Пасхи «и множество иных вещей, которые не смог изучить в своей отчизне[85]». Остановимся на этом. Не странно ли видеть, что Вилфрид вынужден был поехать в Рим, чтобы там изучить четырех евангелистов? И не позволительно ли будет отсюда заключить, что скотты, а еще с большим основанием валлийцы ставили нечто превыше этих четырех священных книг? Во всяком случае, известно, что они отказывались признавать за папами право, на которое те притязали, вы двигать или назначать им епископов. Они полагали, что это право архиепископа Йоркского, которому надлежало единолично выстраивать всю иерархию бретонской Церкви. Чем они могли бы обосновать это требование, если не верой в некое пятое Евангелие или хотя бы во вторые Деяния Апостолов? Гг. Варен и Монталамбер злорадствуют, ручаясь, что мы не найдем в бретонском богослужении никакого иного родства с греческой Церковью, кроме общего исчисления Пасхи. Но, во-первых, мы знаем далеко не все формы бретонского богослужения; а во-вторых, нетрудно понять, что предание об апостольской миссии Иосифа Аримафейского, порожденное, видимо, фактом обладания некой реликвией, связанной с этой фигурой и хранимой изначально в монастыре Гластонбери, – что это предание, говорим мы, не имеет ничего общего с обычаями и обрядами византийской Церкви. Бретонцы просто верили, что их обратили в христианство без помощи Рима, и старались всего лишь сохранить независимость от святейшего престола.

В этом-то и состояла главная причина сопротивления бретонского духовенства миссионерам папы Григория. Если в инакомыслии такого рода не состоит тенденция к расколу, то я уж не вижу, почему правомерно называть раскольниками армян, московитов и греков. Осмелюсь все же применить к г-ну Монталамберу слова, которые наш романист адресует поэту Васу. Он склонен думать, что если этот бретонский священник никогда не отвергал верховенство папской власти, то лишь потому, что не знал книги о Святом Граале, в которой он бы узрел первопричину и мотивы этого безусловного отторжения.

Считали ли бретонцы шестого века своими первыми апостолами учеников Спасителя или только декуриона Иосифа Аримафейского, в любом случае это предание легло в основу корпуса повествований, возникших в течение двенадцатого века. Перейдем от эпохи первого крещения англосаксов к концу седьмого века, когда антагонизм двух Церквей, подогретый истреблением монахов Бангора и победой саксонцев, ничуть не утратил своей силы. Два последних короля бретонской нации, Кадваллон и Кадвалладр, один за другим искали укрытия в Арморике: один при короле Соломоне[86], чьи корабли вскоре перевезут его обратно на остров; второй при короле Алене Высоком, или Толстом. Кадваллон, воцарившись на некоторое время, оставил в саксонских поселениях долгую и кровавую память о своем возвращении. После его смерти сын его Кадвалладр, жертва вновь вспыхнувшей войны, бежал и покинул Великую Бретань, обещав вернуться по примеру отца. Но вместо того, чтобы принять помощь, по всей видимости, предложенную Аленом, он отправился умирать в Рим, где Папа причислил его к лику святых и указал воздвигнуть ему гробницу, объект поклонения бретонских паломников. А они, вновь наводнив Уэльс, все так же ждали от своих вождей отмены иноземного владычества; ведь барды в один голос с церковниками давно возвещали, что Кадваллону, а позже Кадвалладру суждено возродить прекрасные времена Артура и что не напрасно Иосиф Аримафейский привез некогда на остров сосуд, хранящий истинную кровь Иисуса Христа.