Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

И дочь короля поспешила переговорить с тюремным надзирателем своего отца; она так его упрашивала, что он на несколько часов доверил ей христианина, коего обязан был стеречь.

– Ах! госпожа, – молвил узник, когда снимали с него цепи, – что вы задумали со мною сделать? Что вам пользы в моей смерти?

– Я не желаю вашей смерти, – отвечала она, – следуйте за мной в мою опочивальню; увидите, почему я вызволяю вас отсюда.

Затем она повела его за собою; когда они прибыли, она сказала:

– Вот христианин, которого мы нашли на взморье. Он очень болен; если вы сумеете его исцелить, я освобожу вас из темницы и отошлю, вознаградив сторицей, ибо я чувствую великое сострадание к его горестям.

Узник, радуясь, что может облегчить участь единоверцу, подошел к Петру и спросил, давно ли тот болен.

– Больше двух недель; рана моя зияет все шире; до сих пор знахари не могли в ней ничего уразуметь.

– Госпожа, – сказал узник, – велите вынести больного во двор, я лучше увижу природу раны.

Когда сделали, как он просил, он с величайшим вниманием осмотрел уязвленное место.

– В ране, – изрек он, – есть яд; чтобы с нею совладать, надобно вначале удалить его. Однако не падайте духом, я берусь излечить вас менее чем за месяц.

Затем он отошел, поискал по всему лугу трав, какие хотел употребить, смешал их, сделал из них примочку, наложил на рану, и не прошло и месяца, как Петр явился перед девицею в полном здравии, еще краше, чем в лучшие свои годы, когда покидал Иерусалим.

В то время был в Ирландии король по имени Марабан, вассал короля Луция[279] из Великой Бретани. В тот самый день, когда девица нашла Петра, он прибыл повидать короля Оркана, тоже Луциева вассала, как и он сам. Случилось так, что виночерпий Оркана, желая отомстить за некую обиду, подлил яду в кубок сыну Марабана, и юноша оттого скончался; Ирландский король, будучи убежден, что яд был ему дан по приказу Оркана, явился ко двору короля Великой Бретани и потребовал правосудия. Оркан на вызов ответил, преступный умысел отрицал, внес заклад против своего обвинителя и объявил, что готов выйти биться сам или выставить одного из своих рыцарей[280]. Он оговорил себе это право, ибо король Марабан слыл за сильнейшего соперника и за храбреца, каких давно не видано. Заклады были приняты, заложники представлены и день поединка назначен.

Тогда, желая узнать, есть ли среди его людей боец, сильнее и проворнее, нежели он сам, Оркан решился на хитрость, которая бы ему сие прояснила. Он притворился, что сильно занемог, и когда его спросили о причине недуга, то сказал:

– Я в глубокой печали. Я проведал, что король Марабан послал сюда рыцаря, который похваляется, будто в один день сразит двенадцать моих лучших мужей. Каждое утро на рассвете он будет ждать под Круглой Сосной. Что нам делать? Неужели не окажется никого, кто сумеет сбить с него спесь; и воротясь в Ирландию, вправе ли он будет кичиться, что не нашлось в моей стране ни единого рыцаря, кому хватило бы храбрости померяться с ним?

– Вовсе нет, – ответили рыцари, – завтра мы выйдем навстречу ему всею дюжиной, а если понадобится, сможем найти и сверх того, дабы образумить этого Ирландца.

Король их поблагодарил, а затем попросил оставить его поспать. Когда же настала ночь, он призвал своего сенешаля.

– Велите принести доспехи, в которых меня не опознают[281], покройте темной попоной моего коня: я хочу выехать до зари и не вернусь до вечера. Ежели кто запросит встречи со мною, говорите, что я чересчур болен и не принимаю.

А главное – остерегайтесь сказать хоть слово о моем отъезде и возвращении.

Король надел доспехи, сел на коня, перешел крепостной мост и подъехал к Круглой Сосне, где прождал до Первого часа. Тут прибыли двенадцать рыцарей во всеоружии, не считая копий, ибо их во все времена в изобилии находили под Сосной, в месте, обычно избираемом для поединков, турниров и битв. Как только лошади перевели дух, каждый из них схватил то копье, какое ему было пригодно; король же, изготовясь соответственно, подпустил первого рыцаря и сшиб его с первого удара. Второй явился и последовал за первым; также и десять остальных, победу над коими король встретил с неудовольствием; ибо, как бы силен и храбр он ни был, он знал, что король Ирландии был бойцом еще сильнейшим. Обратясь тогда к спешенным рыцарям, он промолвил:

– Сеньоры, садитесь снова на ваших коней, ведь вы мои пленники, и я могу располагать вами по своему разумению. Ступайте к королю Оркану и сдайтесь ему. Он поймет, кто я таков, узнав, что я победил вас; ибо мы не раз делали дела вместе.

После того как они удалились, король укрылся в соседнем лесу, дабы не быть узнанным; а как только настала ночь, он вернулся в замок, проехал садом и подошел к подножию башни, где поджидал его сенешаль. Когда с него сняли доспехи, он улегся в постель и велел впустить баронов, которые осведомились, как он себя чувствует.

– По-прежнему довольно скверно, – отвечал он, – но я надеюсь излечиться; не тревожьтесь и возвращайтесь к своим очагам.