Ромашка (СИ)

— Ёб твою… Я не матерюсь… Охренел он там совсем, что ли? Ему что, девок мало было? А ты куда смотрел? Тоже мне, друг называется.

— О блин. А я-то тут при чём? Я ему свечку, что ли, держать должен? Или караулить, с кем он спит? Ну вы, дядь Серёж, скажете.

— Ты ему что, мозги вправить не мог? Дал бы пару раз по куполу для профилактики, чтоб хернёй не маялся.

Анна подскочила к мужу:

— Я тебе сейчас по куполу дам. Своего сына долбить можешь, а мой — какой есть, такой есть. Он не виноват, что мы его с Валерой таким родили. Конечно, он же тебе кто? Никто. А чужого разве жалко? Чужого и по куполке можно…

— Ань, ну чего ты завелась? Своему бы я сам по башке настучал, быстро бы забыл, как гомосятиной страдать.

— Дядь Серёж, ты меня извини, конечно, я тоже от Ромкиного выбора не в восторге, но это его выбор. Его жизнь. И я, если честно, не думал, что вы такой гомофоб. Наоборот, считал, что вы-то Ромку поймёте и поддержите.

— Ты мне леща-то не кидай. Умник, блин… Я не гомофоб. Но Ромка мне как родной, и я не хочу, чтобы он жил и оглядывался постоянно. А то ты не знаешь, как у нас в стране к голубым относятся. А уж о городе нашем и говорить нечего.

— Но он же не собирается афишировать на каждом углу, что он гей.

— Вас, молодёжь, не переспоришь. Пусть живёт, как хочет. Мне-то что, в конце концов. Соплей на кулак намотает, сам поймёт, что это такое.

Сергей поднялся и, матерясь себе под нос, пошёл курить во двор. Уже у порога обернулся к Сане:

— Чего сидишь, пошли уже на улицу, покурим.

На улице он выглянул за калитку, убедился, что рядом никого нет, и приступил к допросу с пристрастием.

— Ну и давно это у него? Ты знаешь, с кем он встречается? Может, этому кадру мозги вправить, чтобы Ромку с панталыку не сбивал?

— Дядь Серёж, не надо никому ничего вправлять. Любовь у них. Как у парня с девушкой, так и у них. А если нормальную пару разлучить, что получится? Ничего хорошего. Так и здесь. Никакой разницы.

— Ёшкин кот. Да какая, к чёрту, любовь! Баловство всё это. С жиру бесятся.

— С какого жиру-то? Они вам что, богема какая?

— И кто кого? Ромка-то хоть сверху?

— Ну а вы сами как думаете? А вообще, какая в принципе разница?

— Ну не скажи. Или ты, или тебя… Есть, вообще-то, разница.

Саня вздохнул и махнул рукой:

— Узнаете, кто Ромкин парень, сами поймёте, кто кого, и куда, и сколько раз…

— Не хами. Значит, его. И кто его парень? Я что, знаю его?

— Знаете.

Сергей соскочил со скамеечки.

— Блядь. Я в Томске только одного парня знаю. Серёга?

— Я вам ничего не говорил.

— Он же нормальный мужик. У него же Машка. Такая баба! Он, бля, совсем, что ли?

— Он разводится с женой.

— Охренеть! Куда мир катится! Мужики совсем долбанулись.

— Дядь Серёж, но вы уж не наезжайте на Ромку. Пойдите ему навстречу.

— Ай! — Сергей махнул рукой, выкинул окурок и зашёл в дом.

Как только Ромкин отчим зашёл в дом, Саня вышел за ограду, отошёл подальше и позвонил в Томск.

Связь включилась чуть ли не после первого же гудка.

— Сань, ну что?

— Ну как тебе сказать? Может, вам сбежать куда с Серым? Хотя нет — найдут. — Саня горестно вздохнул в трубку, специально погромче.

— Что, совсем хреново?

— Ну, дядь Серёжа пошёл ружье чистить. На охоту в Томск собрался. Говорит, там в одной деревне козёл крупнорогатый завёлся, отстрелить хочет. А молоденького, соблазнённого козлика привезут домой, и под замок.

В трубке участилось дыхание. Потом послышалось подозрительное сопение.

— Э, Ромка, ты там чего носом шмыгаешь? Никак реветь собрался? Ты прекращай в деваху-то превращаться. И шутки совсем понимать разучился.

— Саня, блин… Я здесь места себе не нахожу, а он шутит.

— Ладно, не ворчи. В общем, твои восприняли всё без истерик и заламывания рук. Про Серого извини, но я всё же сказал. Рано или поздно всё равно придётся. Так уж лучше вывалить всё сразу.

— Ну и?

— Ром, дай им время. Их тоже понять можно. Не каждый день услышишь, что твой сын спит с мужиком и о внуках от него можно забыть.

— Как мать? Ей хоть не плохо?

— Ну, мамка у тебя молодец. Только я тебе не советую завтра домой приезжать.

— Почему? Мы же наоборот хотели, чтобы я с ними поговорил.

— Позвони. Поговори по телефону. Будет лучше, если у них будет несколько дней попривыкнуть немного к ситуации. А если ты ещё и с фингалами явишься посреди учебной недели, у тёть Ани точно истерика начнётся. Тогда уж тебе в Томск хрен кто уехать даст. Сами они, думаю, раньше выходных рвануть к тебе не смогут, так что будет время подготовиться к их приезду.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говорил, что Серый в городе хату снять хочет. Вот пусть снимает. И сразу переезжай к нему. Это уже будет неоспоримый факт, что он ради тебя всё бросил, а значит, и ты ради него готов на всё. Твоим деваться будет уже некуда, и им придётся смириться. Как раз и Серого проверишь, готов ли он действительно на такой поступок.

Ромка молчал. В трубке было слышно только его тихое сопение.

— Ты там чего, уснул, что ли? Я кому это всё говорю?

— Сань, я боюсь.

— Чего? Раньше бояться надо было. Сам всю эту бодягу замутил.

— А если мы не сможем вместе жить? Это же что, получается, как муж и жена?