— О, ватрушки — это хорошо. — Саню уговаривать было не нужно.
У Ромки дома он был как у себя. Придвинув к себе поближе чашку с ещё теплыми ватрушками, уминал их за обе щеки. Анна с умилением за ним наблюдала.
— Кушай, Санечка, там внизу, под ватрушками с повидлом, с творогом ещё лежат. А Ромка, наверное, там один ролтон хрумкает.
— Не, тёть Ань, — Саня, с набитым ртом, помотал головой. — Они со Славяном молодцы, даже кашу манную варят.
— Анют, мы как раз насчёт Ромки поговорить и пришли.
Саня зыркнул на мать. Вот же блин, хоть бы ватрушки дожевать дала.
— Что-то случилось? Саня? — Анна побледнела и испуганно смотрела то на Сашку, то на Ирину. После того случая на болотах она боялась за Ромку постоянно.
— Да нет, всё нормально. Он просто попросил мамку с вами поговорить на одну тему.
— На какую тему?
— Ань, вот скажи, у нас с тобой сыновья — золото. У других вон посмотришь — пьют, колятся, из дома всё тащат, а то и вовсе по тюрьмам. Вон как у Галки — Денис. А твой так вообще молодчина, в какой институт поступил, да ещё и на бюджет. А любят нас с тобой как! Другие с матерями идти рядом стесняются, а наши вон и обнять могут, и за ручку взять.
— Так вы же мамки наши, родненькие. — Саня сгрёб их обоих в охапку. Худенькая Анна придушенно пискнула.
— Саня, здоровый, чертеняка, стал. Придушишь. Ромка меня так сроду не обнимает, это ты вон котярка, ласковый.
Саня чмокнул их обоих в щёки и наконец выпустил из своей медвежьей хватки.
— Ну ладно, вы тут побалакайте, женщины, а я к дядь Серёже наверх пойду. А где мелкий, кстати? Чего-то тихо больно сегодня у вас.
— Да Серёга ему приставку игровую купил, так теперь спокойно хоть сидим.
— А, понятненько. Ну, пойду, гляну, что за приставка.
И он быстренько смылся.
— Ир, что случилось-то? Ромка что, ребёнка кому заделал?
Ирина рассмеялась: наверное, у всех матерей парней этого возраста одна мысль.
— Да нет. Скорее даже наоборот.
— Что наоборот?
— Ань, понимаешь, у Ромки проблемы с девочками. Я об этом и хотела поговорить.
— Какие проблемы? Импотент, что ли?
— Блин, как сложно-то. — Ирина не знала, с какой стороны подступиться. — Нет, в этом смысле, думаю, у него всё нормально.
— Да в чём дело-то?! — Анну уже потряхивать начало.
— В общем, я думаю, ты Ромку любишь, это самое главное, сын он у тебя замечательный, и ты должна его понять.
— Ир, я тебя сейчас придушу. Говори уже, в конце концов.
— Ань, Ромке нравятся не девочки, а мальчики. И сейчас он влюблён в одного парня. А тебе об этом боится сказать.
Анна медленно встала и потянулась в шкафчик за валерьянкой. Молчала она довольно долго. Выпила валерьянку, потом закурила, стоя спиной к Ирине.
— Ань, ну скажи уже что-нибудь. Не молчи!
— Я перевариваю новость. — Она даже не повернулась.
— Перевари её вслух, будь добра.
— А что говорить? Валера, наверное, сейчас в гробу перевернулся.
— Ну, знаешь! Валера бы Ромкой гордился. И между прочим, он как-то мне говорил, что Ромка не такой, как все. Может, он уже тогда знал или подозревал.
— Он не в Саню влюбился?
— Я так поняла, что нет. В кого-то там, в Томске.
— Надо забрать его оттуда. Здесь вся эта дурь пройдёт.
— А если не пройдёт? Если это серьёзно? Ты примешь его таким, как есть?
— Не знаю. У меня в голове ещё всё это не укладывается. Как я Серёге скажу? Женьке? Господи, ну Ромка, что же творит-то?
— Да не переживай ты так. Жив-здоров, хороший парень — это самое главное.
— Тебе легко говорить, а если бы Санька твой гомиком оказался?
— Да мне плевать, кем бы он оказался, он мой сын, и этим всё сказано.
— Это ты так говоришь, потому что тебя это не коснулось.
— Да если бы и коснулось, я бы то же самое сказала. А вернее, я Сане это всегда говорила и говорю. Чем больше ты на него наседать будешь, тем дальше он будет от тебя отдаляться. Вспомни хотя бы, как Веркин Генка с армии пришёл и женился на тридцатипятилетней с двумя ребятишками. Сколько Верка бегала, скандалы ей устраивала. Что только не делала. И чего добилась? Он с этой бабёнкой уже семь лет живёт и семь лет к матери ни ногой. Ты тоже такого хочешь?
— Господи, нет, конечно. Как я Серёге-то об этом скажу?
— Так и скажешь. Куда теперь деваться? Если хочет с тобой жить, то никуда не денется и детей твоих примет такими, какие есть. Зови его сюда. Сейчас и поговорим.
Звать никого не пришлось. Сергей с Сашкой спустились со второго этажа дома сами. Саня с беспокойством смотрел на Ромкину мать.
— Кого звать собрались? Ань, сооруди чайку. — Сергей подсел за стол, а Саня сел на детский стульчик у печки. Анна налила мужу чай и повернулась к Сашке:
— Ну, рассказывай. У Ромки что, крыша совсем поехала в этом Томске?
— Мне кто-нибудь скажет, что стряслось? — Сергей с удивлением смотрел на понурую жену.
— А то, Серёжа, что сынуля у меня — гей.
— Кто? — Он поперхнулся горячим чаем и закашлялся.
— Ромка наш — голубой. Дошло?
— С чего ты взяла? Они с Сашкой вон девах сколько с ума посводили. Да, Санёк?
— Дядь Серёж, это правда. Ромка сейчас с парнем встречается. И любит его очень.