Ромашки

После этих слов Алексей собрал языком мои слёзы и стал медленно и очень аккуратно в меня входить.

— Это была секундная боль, маленькая, сейчас мы её залечим.

Доверившись любимому мужчине, я приобняла его за плечи и закрыла глаза. Поначалу ничего не чувствовала, потом моё тело непроизвольно стало расслабиться и томительное волнение вернулось лёгким покалыванием внутри. Почувствовав это, мужчина ускорил свои движения, тяжело задышав надо мной.

— Открой глаза, сладкая. Посмотри на меня.

Я послушно распахнула взволнованный взгляд и, закусив губу, задышала с ним в такт. Наш интимный разговор взглядами возбудил ещё сильнее. Застонав, я выгнулась к нему навстречу и в этот самый момент почувствовала, как внутри запульсировала твердая мужская плоть. Зарычав, мужчина притянул меня за волосы к своему лицу и у самых губ выдохнул:

— В следующий раз кричи, маленькая. Я хочу слышать, как тебе хорошо.

А потом снова поцеловал, вложив в поцелуй столько огня и страсти, что заболели губы. Оторвавшись, Леша сполз на кровать и, притянув меня к себе, закрыл глаза. Я послушно прильнула к нему, обняв за обнажённый торс.

— Я люблю тебя, — прошептали мои все ещё горящие губы. И после этих слов мы уснули. В объятиях друг друга. Уставшие и счастливые.

Глава 8

Не помню, когда спала таким сладким сном в последний раз. Убаюканная размеренным сердцебиением любимого, прижималась к его груди и видела прекрасный сон. В его объятиях было настолько тепло и уютно, что совсем не хотелось просыпаться. Даже назойливое пение птиц не могло нарушить эти прекрасные минуты, когда весь мир остался за бортом нашего не тонущего корабля. Каждая секунда здесь превращалась в драгоценное время, прочно отпечатанное в памяти, как лучший момент жизни. И если бы можно было все вернуть и повторить, я бы ничуть не задумываясь, повторила, не жалея и не сомневаясь, потому что это стоило того. Ведь все, что между нами случилось, ещё больше объединило нас и сблизило, сделав поистине настоящей парой, которая в скором времени закрепит свой союз штампом в паспорте и клятвой: всегда и во всем быть поддержкой и опорой любимому. Ещё до сегодняшнего утра и не мечтала о таком, а уже сейчас, вдыхая запах своего мужчины, таяла в его объятиях, уверенная, что никто не сможет разрушить тихое счастье, спрятанное в наших сердцах. Но пронзительный крик, раздавшийся за спиной, заставил подпрыгнуть на месте и резко обернуться на звук:

— Аля?!

В дверях комнаты стояла мама, ошарашенная увиденным. Её взгляд метал стрелы. Я кожей чувствовала злость и, готова была поклясться, если бы не лежащий рядом Алексей, она убила бы меня на месте. Натянув на обнаженную грудь покрывало, сглотнула и неуверенно ответила:

— Мам, я сейчас все объясню.

— Нет! Ты немедленно оденешься и выпроводишь своего приятеля, а вот потом поговорим.

После этих слов мама вылетела из спальни и со злостью хлопнула дверью. Я перевела отчаянный взгляд на Лешу и извиняюще сказала.

— Прости. Я не знала, что она так рано придёт.

— Я поговорю с ней, не переживай.

— Нет-нет, не надо. Она и слушать не станет. Посиди здесь, я лучше сама.

— Уверена?

Я утвердительно кивнула и поспешно стала одеваться. Зная мамин непростой темперамент, сложно было подготовиться к предстоящему разговору. Она одним взглядом могла приказать человеку замолчать. Поэтому на выходе из спальни ещё раз попросила небеса помочь подобрать верные слова и только потом вышла.

Мама стояла ко мне спиной у кухонного окна, и весь её неподвижный вид говорил о том, что она, как бомба замедленного действия, готова в любую минуту взорваться.

— Мам, — тихо позвала я, боясь привести в действие часовой механизм. — Я понимаю, что ты злишься и у тебя есть на то основания, но позволь мне все объяснить.

— Что ты собираешься объяснять? — недрогнувшим голосом спросила мать, разворачиваясь ко мне лицом. — Что моя дочь шлюха, которая в родительский дом приводит любовников?

Я опешила, не веря своим ушам. Мама действительно это сказала? Посмотрев на неё бесконечно обиженным взглядом, я закусила от досады губу, а потом почувствовала, как предательски заблестели слезы.

— Ты не имеешь права так говорить. Ты же ничего не знаешь, — срываясь на крик, ответила и сжала кулаки. Было очень больно. Больно от того, что она, как всегда не разобравшись, вылила на меня всю грязь, вместо того, чтобы выслушать. Выслушать и понять. Но ещё большую обиду принесло то, что её слова вполне мог услышать Алексей, который остался ждать в комнате. — Но, знаешь, я не буду тебе ничего объяснять. Потому что ты никогда меня не слышала. Я всегда была дурной никчёмной дочерью, которая приносила одни проблемы. Теперь я выросла. Выросла, мам. И не собираюсь перед тобой отчитываться. — эти слова я произнесла на одном дыхание. Выплеснула боль с израненной души. И только почувствовала облегчение, как мамина тяжёлая рука влепила мне звонкую пощечину.