Ромашки для королевы

Она бы плакала, если бы сил сохранилось хоть сколько-то. Но жалких остатков хватало, лишь чтобы удерживаться в кресле. И смотреть, не допуская помутнения слабеющего сознания, как Ррын говорит слова прощания и зажигает огонь, как перечисляет по памяти все до единого имена. В конце он упомянул даже боевых крыс – всех сразу, как «тех, кто ушел со своими хозяевами». Спасатели благодарно закивали.

Огонь в малом горне – обогревающей город печи – горел всегда. Но сегодня куда ярче обычного. Пламя быстро охватило внешний очаг и взметнулось до самого потолка, загудело, набирая силу и светлея. Гномы запели.

Потом знахари, среди которых много стихосложителей, создадут новый гимн об этой битве. Сейчас же пели боевой марш, гимн Гхросса. Потому что позже пепел не разберут по щепоти, чтобы уложить в усыпальницы родов, а оставят тут, в нижней части стены главного зала. Самое почетное место – возле столичного малого горна Труженика.

Когда церемония закончилась, мастера снова поклонились королеве. Ррын поднял ее на руки и унес.

Рона лежала без сил и совсем не помнила дороги домой. Она очнулась только к середине следующего дня, с трудом и заново собрала в сознании осколки вчерашних событий. Придирчиво изучила фиолетовый синяк мужа – во все лицо. Доспех другу ковал Рртых. Получается, спас. Лицевая пластина тонка и редко выдерживает такие удары, не сминаясь и не лопаясь. Ррын зашипел и очнулся, когда пальцы жены коснулись его щеки.

– Как ты теперь, без Эфка?

– Плохо, – вздохнул гном. – Этот дурень меня всегда опекал. Как меня оглушили, он и сунулся, и тут же получил. Самое было время поганое. Черные почти вышли из кольца новых стен в пещеру. Еще бы чуть…

– Ррын, а демона я больше не ощущаю, – отметила Рона. – Нет его. Вот что их так потрясло. Маги не подошли?

– Мартиг обещал к вечеру собрать, колдунов у короля своего заранее вытребовал, умница он, – вздохнул гном. – Егеря уже тут. И оллфы тут. Быстро бегают – страсть. Их нам выслали, еще когда там в гору вошли, боялись, что вддыхры сюда полезут. Уже на двадцать девятый пошли, их три десятка. Шепчут, стараются. Говорят, скоро еще подойдут мечники. И что Рртых передавал привет, он внизу, на тридцать пятом, вроде бы. Сейчас тебя накормлю и пойду собирать группы, обход планировать. Полагаю, пойдут так: десять норников, спасателей пяток, один-два мага оллфовских. Начнем тридцатый осматривать.

– Сам не ходи.

– Знаешь же – пойду. Я здоров, синяк пустяшный. Не переживай, я возьму себе самую большую группу. Ниже тридцатого пока не сунусь, а туда – должен. Надо направлять всех и следить за делом. А я уровень хорошо знаю, еще и мастера возьму, он уже готов. Понять нам надобно, зашли вддыхры в Желтый или не успели. Оттуда есть возможность попасть на двадцать шестой, если проплавить ход, как они делают. Не переживай, я не собираюсь лезть в герои. Я теперь твой Носитель секиры, и просто исполняю положенное. Сидеть можешь?

Рона вяло кивнула и с трудом попыталась подняться с ложа. Ррын хмыкнул и помог, усадил, накормил. Потом достал и надел свой запасной доспех, зачиненный, заклятый, без единой свежей царапины. Тот самый, что хранился в Стальном городе. И ушел, бережно прикрыв дверь.

Королева задремала. До ужина ей дали отдохнуть, а потом постучались. Рона удивленно распахнула глаза – ей прежде не доводилось видеть оллфа. То есть эльфа, пора привыкать к их верному названию. И теперь надо с ним как-то разговаривать… На каком языке?

Кстати сказать, Роне сразу понравился первый увиденный в жизни эльф. Невысокий, по меркам людей, тонкий, с темными прямыми волосами и веселыми искристыми глазами мягкой нефритовой зелени. Не нашлось в нем ничего «вечного», описанного в недобрых гномьих сказках, явно созданных под впечатлением обиды от создания Стены. То есть ни капли высокомерия, замкнутости или снисходительности, перемешанных со скукой. Скорее наоборот, эльф оказался очень открытым и улыбчивым, такому никак не дать его – наверняка – очень долгих лет. Глаза излучали интерес и ловко подмечали все, что нуждается во внимании. Например, крайнее утомление королевы, которое требует вмешательства хорошего лекаря. А он был не только магом, но и лекарем, это Рона тоже поняла сразу. Поклонился, присел рядом и бережно обнял запястья, делясь силой. Сразу стало легче. Любому знахарю очень тяжело накопить хоть немного, когда отдано все. Это так же бесполезно, как собирать кружкой капли дождя в пустыне, – любил говорить Эфрых. Он в свое время путешествовал, ему виднее.

Эльф обрушил на королеву целый водопад! Рона испуганно убрала руки.

– Так и себе ничего не оставишь!