Ромашковый чай

– Слушай, Фред… – рука друга на его плече показалась тяжелой и совершенно чужой, – пора уже перестать верить в сказки… Вспомни ту неразбериху с марсианами, которых ты так ждал. Мы все чуть не поверили, так правдоподобно они рассказывали о Марсе, а оказалось? Марсологи! Наслушались твоих сплетен, приехали встречать внеземной разум, а встретили – тебя!

– Это произойдет, вот увидишь! – упрямо пробубнил Фредди.

– Ладно бы ты сообщил победит ли наша футбольная команда в первенстве, или станет зануда Билл президентом… Вот, кстати и он. Утро доброе, Билл!

– Доброе? Разве такое утро может быть добрым? Я вот всё думаю, откуда пошло это – доброе утро? Какой такой олух решил, что утро может быть добрым?

Но Билла уже никто не слушал.

– То, о чем ты говоришь… – продолжил Гарри, – это не просто неестественно, а…

– Глупо?

– Такого не может быть, дружище. Не под этим небом, – хлопнув друга по плечу, Гарри направил себя в излюбленную закусочную.

– А я вам верю, мистер, – Фредди обернулся: к нему, опираясь на костыли, приближался улыбающийся мальчик. – Легенда гласит, что он исцеляет людей.

– Ох, Джимми… – только и сказал Фредди, ведь кому, как не этому мальчишке отчаянно цепляться за малейшую надежду на исцеление после того, что произошло с ним два лета назад.

– Но вы уверены, что сегодня?

– Хочется верить.

– Может, он опаздывает, потому что сегодня среда? В среду даже поезда любят опаздывать. Или потому что остальные его не ждут?

Фредди устало пожал плечами.

– Значит, надо сделать так, чтобы все поверили! – Джимми побрел вперёд. Старик какое-то время наблюдал за ним, в надежде понять, что тот задумал.

– Джимми, погоди! – воскликнул Фредди, когда мальчик взобрался по ступенькам к двери ближайшего дома. Старик нагнал его и осторожно взял за плечи. – Я не думаю, что это хорошая идея, сынок. Я старый дурак, на меня и смотрят свысока, а ты… слишком дорого заплатил за мои чудачества.

Фредди взглянул на паренька, увидел его глаза, в которых не было и тени упрёка, и внезапно осознал насколько устал. Насколько стар. Сколько времени потрачено впустую на бесплодные мечтания и попытки всех убедить в своей правоте. И разозлился.

– Ничего не будет! Ничего не произойдет! Понимаешь, я всё выдумал!

Он надеялся, что увидит в глазах мальчика слёзы, или наивную веру в него несмотря ни на что, почти молил про себя: "Отрицай! Переубеди меня! Не сдавайся!"

– Ладно… – прошептал Джимми и медленно зашагал туда, откуда пришёл.

– Ладно… – упавшим голосом повторил Фредди и, постояв немного в нерешительности, зашаркал в противоположную сторону. Он не увидел, как Джимми вернулся, вновь поднялся на крыльцо и постучал в дверь, которую открыла грозного и устрашающе внушительного вида дама.

– Ладно… Ладно. Почему же всё так не складно? – обратился Фредди к канарейке, снимая её вечером с козырька, но птичка щебетала о чём-то своём, не заботясь о проблемах чудаковатого человека. Так и не дождавшись вразумительного ответа от птицы, Фредди отправился в дом.

– Фред! Старый ты Ностра-как-его-там-дамус! – Гарри орал во всю силу своих старческих продымленных лёгких и очень настойчиво барабанил в дверь. – Вылезай из-под того хлама, что ты зовёшь своим одеялом, и открой мне, наконец!

Надежда хозяина дома на то, что буян уйдет не дождавшись ответа, таяла с каждым последующим ударом в ни в чём неповинную дверь. Фредди тяжело поднялся из кресла и побрёл отворять.

– Пожар? – уныло осведомился он, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы можно было просунуть нос.

– Какой там! – Гарри бесцеремонно распахнул дверь, схватил друга за руку и выволок наружу.

«Дежа вю, – подумалось старику, и он помотал головой в надежде избавиться от видения, – или я все еще сплю».

Его соседи стояли в центре улицы, окружив Джимми, переминаясь с ноги на ногу, покрякивая, покашливая, ожидая. Фред украдкой ущипнул себя за руку, но представшая перед ним картина не исчезла. Все смотрели то на мальчика, то на небо, пока взгляды не остановились окончательно на безоблачной безбрежной синеве. Стало очень-очень тихо. И только солнце ласково одаривало людей последними лучами уходящего дня. Прошел час. Кто-то играл в карты, сидя на тротуаре, другие читали книги, третьи просто слонялись взад и вперёд, но никто так и не заговорил. Даже дама непомерно внушительного и убийственно грозного вида не проронила ни слова. Она лишь взглянула на часы – шесть сорок пять, раздражённо ударила зонтом о свою ладонь, затем недвусмысленно ткнула им в сторону Фредди и направилась домой.

Последовав её примеру, все начали расходиться.

– Спасибо тебе, сынок, – Фредди погладил Джимми по голове. – Ты верил до конца. Видимо, это действительно глупо. Но кто сказал, что вера всегда рациональна и умна?

Джимми опустил голову.

– Пойдём. Я угощу тебя чаем.

– Ромашковым?

– Ромашковым.

Вечером следующего дня Фредди увидел мальчика, сидящего на тротуаре неподалеку от его дома.

– Ты что здесь делаешь, парень?

– Я решил подождать его здесь.

– Джимми…

– Сейчас только без пяти пять. Ещё есть время. Он просто опаздывает, как всегда, – мальчик с надеждой посмотрел наверх.