Ромашковый чай

– Это ж обычный дож… – кто-то пихнул говорящего в бок.

– Смотри, болван!

Взгляды обратились к мальчику. На мгновение показалось, что он стал выше и сильнее, а безумный старик Фредди – моложе. На мгновение все вокруг поверили в чудо. Но разочарованных или удивленных вздохов не последовало, когда Джимми протянул всё также вздрагивающую руку легкому дождю. Он бережно поднёс к лицу храбрую каплю, упавшую на ладонь, и внимательно вгляделся в нее, понюхал, попробовал на вкус.

– Чай! – радостно объявил Джимми. – Ромашковый чай!

Улица утонула в возгласах. В воздухе замелькали руки, а дети, как по команде, высунули языки: все старались почувствовать вкус невероятного. И никто больше не смотрел ни на старика, ни на мальчика. У взрослых вдруг появилось невероятно важное дело: набрать в ладошки побольше ромашкового чая и вылить его кому-нибудь за шиворот! Их более прозаичные соседи вытаскивали на улицу ведра и склянки, наполняя их впрок золотистой жидкостью.

– Старик был прав! – первый из братьев, высокий и тощий, наполнял ведро из желоба водостока.

– А сколько надо выпить, чтобы стать бессмертным? – заглянув в ведро, спросил второй брат, добродушный толстяк, принимая эстафету от старшего.

– Дурак! Он только исцеляет! – осадил его низенький и коренастый младший брат, выхватывая ведро и выливая золотистую воду в бочку у крыльца. – Наберём побольше, никогда не угадаешь…

А старина Гарри, усевшись в кресло своего друга Фреда, весьма аристократично потягивал из крохотной фарфоровой чашечки теплый дождь. Даже мизинец отставил в сторону для полноты картины.

– Недурно. Совсем недурно, – причмокивал Гарри. – И ровно в пять часов. Ни минутой позже. Как ты и говорил, дружище.

– Я говорил о половине седьмого. Месяц назад.

– Так то обычный дождь! Слыхал когда-нибудь, чтобы время чаепития переносили на половину седьмого? Традиции – вещь серьезная. Традиции необходимо соблюдать! – И он сильнее оттопырил мизинец.

И даже дама непростительно внушительного и неприлично грозного вида стала какой-то теплой и домашней. Она улыбнулась Фредди и, ловя капли языком, запрыгала на месте, нисколько не боясь вызвать землетрясение.

Зануда Билл выстроил в ряд банки и бутылки, чтобы подыгрывать на них поющему и почти протрезвевшему Тэду. Хозяин закусочной мистер Рич неожиданно присоединился к нему с кастрюлей и половником, издавая ими чудовищные звуки.

– Исцеляйся! – со смехом крикнул один из мальчишек, что когда-то дразнил Джимми, выливая на него целую банку волшебного дождя, и потянул его за собой, чтобы прокатить на велосипеде.

И только мать Джимми, увидев счастливого сына, украдкой провела ладонью по лицу, стирая то ли попавшие на него капли дождя, то ли слёзы.

Смех, восторги, объятия, танцы и песни не прекращались еще очень долгое время, пока с неба проливалось золото ромашкового дождя.

Но дождь закончился. Утихли песни, разбежались дети. Сара и Джек в обнимку не переставали пританцовывать, даже закрыв за собой дверь, а очаровательно внушительного и добродушного вида дама, обменявшись номерами телефонов с водителем авто, бабочкой запорхала домой, с каждым шагом становясь всё более грациозной и счастливой. И все остальные стали расходиться, желая друг другу хорошей ночи почему-то шёпотом.

Старик и мальчик остались одни. Джимми по-прежнему опирался на костыли, а спина Фредди снова дала о себе знать, когда он поднял с земли склянку для чудес, наполненную дождевой водой.

– Получается, легенда врёт, парень.

– Нет, не врёт. Вы же видели всех этих людей.

Предсказатель молчал, крепко прижимая к себе банку. А что ему было сказать? Да, он видел их: принявших своё прошлое, примирившихся с настоящим, смело смотрящих в будущее – людей, для которых дождь сделал то, что оказалось ему не под силу.

Фредди взял мальчика за руку, за сильную, окрепшую руку. Или ему показалось?

– Он исцеляет не тело.

Старик взглянул мальчику в глаза. И эти глаза, цвета ромашкового чая, светились надеждой.

«Чудненько»! – подумалось мне.

И хотелось бы что- то добавить, но добавить было нечего.

– Ты уже понял! – лукаво подмигнул мне седовласый дед. – Литлтаун – не обычный памятник буйной фантазии архитектора, тихо кропающего свои фантасмагоричные проекты, сидя в мягко- оббитой обстановке.

«И какой же ветер мне теперь проклинать за то, что занёс меня в этот образчик провинциального дома умалишённых?! Не нужны мне ваши тайны, легенды и бредовые вымыслы!»

– Какая же нынче невоздержанная молодёжь! Это не заразно? – с притворным ужасом спросил старик и тут же рассмеялся.