Ромейское царство

Между нами не произносилось этих холодных слов: мое или твое и, что особенно важно, ее молитвы, ежедневно возносимые, дошли до ушей Господа и возвели нас на высоту царства. Но и по получении мной царского скипетра она не переставала уделять мне свое сотрудничество и заботиться о пользах государственных. Готовясь ныне с помощью Божией к походу на врагов ромейской земли и полагая великую заботу о сборе и снаряжении войска, не меньшее попечение отдаем и мероприятиям по устроению административных и гражданских дел. Поэтому мы признали в том лучшую охрану государства, что возложили верховное управление на августейшую и высокочтимую родительницу.

Итак, настоящим хрисовулом определяем, чтобы все, что она при своей обширной опытности в житейских делах найдет нужным утвердить, будет ли то представление главы секретов или доклад одного из подчиненных ему чинов секрета, или других, на обязанности которых составление докладов, ходатайств или решений по скидке недоимок казне, — чтобы все ее распоряжения имели неизменную силу как постановления царства нашего и как бы написанное было выражением ее собственных слов. Какие бы ни были предъявлены от ее имени постановления или повеления, письменные или устные, с указанием оснований или без них, носящие печать со знамением Преображения и Успения, должны быть принимаемы равносильными с актами, исходящими от царства моего. И не только по отношению к настоящему главе секретов царица-мать имеет власть поступать по своему свободному усмотрению, но точно так же относительно назначений на высшие места, замещения мест в секретах и в фемах, в раздаче чинов и должностей и в выдаче земельных пожалований. Лица, пожалованные назначениями в секреты или в фемы, равно как уволенные с должностей, возведенные в высшие, средние и низшие титулы и чины, — должны оставаться на будущее время на своих местах твердо и без перемен. Точно так же увеличение жалованья за службу, прибавку к наградам, прощение так называемых обычных податей, уменьшение или прекращение выдачи жалованья она может считать своим неотъемлемым правом, и, вообще, что бы она ни приказала письменно или устно, все должно иметь обязательное значение. Ибо слова ее и приказания равносильны словам и приказам царства моего, и ни одно из них не может быть произнесено впустую, но должно оставаться властным и твердым на все последующее время, не подлежа ни расследованию, ни проверке, ни ныне, ни в будущем. И ни одна власть, ни даже сам нынешний логофет секретов, не может отменить ее распоряжений, как бы ни казались ему они правильными или неправильными. Да исполняется все беспрекословно, что постановлено настоящим хрисовулом.

Из «Алексиады» Анны Комниной (середина XII в.) об отношении василевса Алексея I Комнина к Анне Даласине.

Иной пожалуй будет порицать расположение моего родителя, доверившего женщине управление Империей. Но кто имел случай знать просвещенные взгляды моей бабки, ее добродетель, ум и житейскую опытность, тот бы, напротив, похвалил отца. Моя бабушка так была искусна в ведении дел и так способна разбираться в политике, что могла бы управлять не только Ромейской державой, но и всяким царством под солнцем. Она была весьма опытна, знала природу многих вещей, понимала, из чего что возникает и к чему приводит, что имеет второстепенное значение и что способствует к усилению другого, в высшей степени находчива в распознании того, что нужно, и удивительно осторожна в действиях. И такова была не только по умственным расположениям, но в том же смысле и выражала свое мнение […]. Даже и в молодые годы она казалась удивительным существом, обнаруживая почтенную серьезность в юных летах. При одном на нее взгляде можно было заметить присущую ей доблесть в соединении с величественной осанкой. Мой отец, получив царскую власть, взял на себя подвиг и заботы, ставя свою мать зрительницей его деяний и доверив ей верховную власть и исполнял, как подданный ее приказания. Он чрезвычайно любил ее и находился в полной от нее зависимости, верно исполняя ее волю и слушал ее распоряжения; соглашался на все, на что выражала она свою волю.

Ученый Иоанн Педиасим (первая половина XIV в.).

Желание.

О жене злонравной.