Ромейское царство

Положение спасли наемники, в том числе из варварской Европы. Они появились в Ромейском царстве уже с начала X в. Через столетие, в начале XI в. государство стало предоставлять всем желающим стратиотам, отягченным военной службой, право откупаться от нее. Но так как своих «профессионалов войны» не хватало, на эти средства набиралось все больше наемников. Среди них было большое количество воинственных народностей, населяющих Империю, — армян, македонцев, фессалийцев, но основную массу составляли иноземцы — норманны, росы, болгары, армяне, грузины, англо-саксы (инглины), франки, датчане (даны), немитцы (немцы), италы (италийцы), далматинцы, сарацины (арабы), хазары, пачинакиты (печенеги), аланы, авасги — подлинный «интернационал», этакий «Французский легион». Из них формировались особые полки-тагмы. Постепенно фемное войско превращалось во вспомогательные части при профессиональном наемном, хорошо оплачиваемом из казны: плата наемникам в полтора-два раза превосходила плату византийского стратиота. Кроме того, наемник получал ежемесячные выплаты ситиресия деньгами, одеждой, продуктами, праздничные выплаты, содержание. С конца X в. постоянные части наемников размещались на постой в населенных пунктах Ромейского царства и питались за счет местного населения. Наемников привлекали к сбору податей на территории военных действий, они получали часть военных трофеев. Для наемников в крупнейшем Манганском арсенале в Константинополе на случай войны были собраны громадные запасы оружия и снаряжения. Такие тагмы имелись во всех провинциях Византии, несли они и пограничную службу и, если не по духу, то по силе, отличались достаточно высоким уровнем боеспособности.

Примечательно, что в составе византийских войск вновь появляется подзабытая должность стратилата, а с 970-х гг. формируется новая элитная дворцовая тагма стратилатов, во главе которой стоял стратилат или доместик стратилатов.

В результате происшедших изменений к последней четверти XI в. ромейская армия сократилась до 20–25 тысяч воинов. Она стала в десять раз малочисленней, но зато качественно более мощной, стойкой, и, что очень важно, политически благонадежной. Ваилевсы отбирали в нее лучших специалистов, среди которых особенно ценились норманнские тяжеловооруженные конники, конные печенеги, конные арабские или пешие армянские лучники. Когда наемникам, будь это греки или чужеземцы, регулярно платили, они воевали с не меньшей отвагой, чем стратиоты, и главное, более профессионально, а значит, эффективно. Служебное рвение подогревалось и узаконенной перспективой подтверждаемого «Прохироном» раздела захваченной добычи.

Византийский военно-морской флот состоял из длинных весельных судов-дромонов (дромониев) — «гонщиков», или, как их стали называть с IX в., — монер (монерий), способных вместить до сотни гребцов-компилатов, других членов команды и столько же вооруженных стратиотов, обученных воевать на море, своеобразных «морских пехотинцев». Такие корабли имели одну-две, редко — три мачты, передний, косой, так называемый латинский парус, очень удобный для маневров. Гребцы, как уже сказано, числом около ста человек сидели на скамьях вдоль бортов по двое, на двух ярусах — нижнем и верхнем, но без верхней палубы. Конфигурация корпуса дромона, несмотря на его скороходность, напоминала утюг: днище было шире, чем уровень края бортов, что обеспечивало этому типу корабля особую устойчивость. При низких надводных бортах и наличии отверстий для весел, куда могла попадать вода, это было предельно важно. Суда, как и прежде, оснащались камнеметами, стрелометами и батареями медных сифонов, пускавших гремящие струи ползучего «жидкого пламени». На некоторых из них у главной мачты, кроме прежней ксилокастры — деревянной башенки, устраивали боевые башни, с которых во время боя метали камни, стрелы, палицы, шары с шипами, ручные бомбы с «жидким огнем» на вражеские суда.