Ромейское царство

Важно подчеркнуть, что это была христианская армия, военная доктрина которой покоилась на все более увеличивавшемся «религиозном заряде», а именно, на идеологической концепции «христолюбивого воинства», согласно которой высшее назначение армии ромеев состояло в том, чтобы ратоборствовать во имя триумфа Православия и защиты своей страны. Поэтому она вдохновлялась религиозным энтузиазмом, истовой верой в помощь Господа и бестелесные силы, святые реликвии. Победа над врагом воспринималась как результат взаимодействия двух составляющих — военного мастерства и Божьей милости. Более того, Божьему промыслу авторы военных трактатов отдавали преимущество, как главной поруке победы. Посты, молитвы, Причастия, в том числе в начале сражения, были обязательны, так что знакомое нам «ура» заменяло громогласное, истовое «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!», разом произносимое войском по сигналу трубы или иного другого инструмента. Религия становится главной идеей, консолидирующей армейские ряды, где священнослужитель встал рядом с офицером, а хоругвь превратилась в военный символ. Впрочем, как нам уже известно, в полиэтничной византийской армии служили и иноземные контингенты, варанги — варяги, росы и другие «варвары», инородцы-эфники, причем иногда язычники, которым доверяли охрану арьергардов в пустынной местности. Во главе их архонтами оставляли иноземцев, как правило земляков служивших наемников, но высшее командование находилось в руках ромеев.

Так или иначе, борьбе с врагами-иноверцами стремились придать характер непримиримой «священной войны», иногда даже форму Крестовых походов, хотя каноны византийской Церкви все же не позволили принять это положение, столь воодушевлявшее западных крестоносцев и Пап. В любом случае осуществлялось религиозное обеспечение армии.

Особая роль в этих случаях отводилась иконам и молитвам, адресованным Божьей Матери. В войсках молитвенное пение Триагиос (Трисвятое) стало звучать утром и вечером. В «Стратегикон», приписываемый Никифору Фоке, было включено строжайшее требование накануне сражения поститься и совершать коллективные молебны. Каждый воин, закрепив свечу на воткнутом в землю копье или дротике, возносил свои молитвы к Всевышнему, умоляя даровать победу, сохранить жизнь, простить большие и малые прегрешения, ниспослать благополучие родным и близким. Здесь же войсковой священник исповедовал и Причащал всех желающих, окроплял святой водой, посланной василевсом, давал возможность приложиться к святым мощам, которые вместе с крестом обычно несли от Константинополя. Над головами воинов колыхались птихии — дословно «счастливые», приносящие удачу знамена с изображением архангела Михаила. При появлении неприятеля, как предписывалось в «Военных наказах» императора Никифора Фоки, всему войску полагалось «…прочесть неодолимую христианскую молитву: „Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Амин“ и затем слаженно, в совершенном порядке начать „…наступать на врага, не производя ни малейшего шума, ни звука“». Такое приближение было страшным, неумолимым и производило соответствующий психологический эффект, который усиливал следующий после этой полной тишины громоподобный боевой клич «Крест побеждает!», с которым бросались в атаку.

Теперь ромейский стратиот бился на ратном поле не ради победы государства — Империи, и даже не за славу и геройство, а за спасение собственной души, и если ему была уготована гибель, он мог твердо верить в то, что его жертву ждет Божья награда: все те, кто положил свою жизнь за истинную веру и за братьев по вере, получат вечное блаженство.