Ромейское царство

Распространенными и популярными становятся Жития святых, где воспевались аскетические подвиги, ущемление плоти, которая представлялась «темницей души». Неизменно нравоучительная, агиография, создававшаяся в основном в монашеской среде, представляла собой мощное средство социального контроля. Ее норматичные схемы отстаивали власть Церкви и ее институтов в обществе.

Особой популярностью пользовался «Лавсаик» — сборник рассказов Палладия Еленопольского (ок. 363–431 гг.), уроженца малоазийской Галатии, который путешествовал по Египту в начале 390-х гг и как монах подвизался в Нитрии и Келлии. Он покинул эти места около 400 г. и стал епископом Еленополя, будучи рукоположен самим Иоанном Хрисостомо. Палладий описал в виде семидесяти кратких биографий жизнь отшельников и праведников преимущественно египетской пустыни. Не меньшим спросом пользовались Патерики — «Книги отцов» и так называемые Апоффегмы (Апофтегмы) — антология из более тысячи кратких историй из жизни и памятных изречений святых отцов, лидеров монашества преимущественно из египетского Скита в 330-е — 460-е гг. Первый сборник Житий палестинских монахов, святых и мучеников создал в VI в. на сирийском языке монах Кирилл Скифопольский (ок. 525 — после 539 гг.). Он собрал биографии семи лидеров монашества, подвизавшихся в каменистой Иудейской пустыне с 400 по 550 гг… К исходу этого столетия появилась еще одна замечательная книжка Житий — «Луг духовный», написанная много путешествовавшим палестинским монахом Иоанном Мосхом с оригинальным прозвищем Евкрат — «Анисовое варево».

Красота, совершенство тела не волновали агиографов и богословов. Да и сама жизнь, ее образ едва ли вели к такому совершенству. Ненужное отмирало за ненадобностью. Не случайно в Ромейском царстве было много юродивых — удивительных «блаженных похабников», глупцов, — признак православного менталитета и вместе с тем показатель психического надлома общества. В основе этого понятия лежат слова из Первого послания апостола Павла к Коринфянам: «Мы безумны Христа ради», «ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом», и из Евангелия от Марка: «…кто хочет идти за Мною, отвергнись себя».

Юродивые действительно отвергали жизнь обычных людей и соглашались изображать безумие, чтобы добровольно, как Христос, претерпеть страдание и поношение от людей и так приобщиться к Его страданиям. В противоположность грешникам, жаждущим объявить себя святыми, это были святые-безумцы, объявляющие себя грешниками, чтобы терпеть поношение от мира. Юродивые отрешались от всех благ, и не только житейских, но и духовных: от почестей, славы, уважения и привязанностей со стороны ближних. Мало того, они бросали вызов этим благам и приманкам, поступая не по-людски, но «по уродски» (отсюда «уродивый» — юродивый). Юродство и было таким подвигом, в котором человек показывал себя по наружным поступкам глупым, безумным, внутренне оставаясь преисполнен истинной христианской мудрости. Поэтому эти чудаковатые, босоногие, оборванные, лишенные всего люди с дурным запахом от грязных, немытых тел, такие несчастные, жалкие, а порой смешные в своей беспомощности, почитались населением как избранники Божии, живые святые, которым ниспослано великое чудо — самим творить чудеса и совершать подвиги добродетели. Считалось, что их грозными словами, а порой эпатажными, девиантными, неприличными, открыто срамными поступками Бог обличает людские пороки, которые мы стремимся держать в тайне. Нередко даже императоры наносили визиты юродивым, которые пророчествовали, шепча или выкрикивая нечленораздельные слова.

Голос юродивого воспринимался как глас Божий. Люди верили, что под личиной безумия юродивые скрывали святость, мудрость, предвидение и обличение. Сама их нагота — это обличение людей, которые думают об украшении тела, но не о душе. Все их поведение — осмеяние условностей и пороков, которые обычно скрывают.

Этот феномен представлял собой один из видов «странной» святости, подвижничества. Ею наделялся человек, в течение своей жизни не проявлявший публично христианских добродетелей. Мало того, как уже сказано, он даже нарушал нормы поведения. Добрые же дела, горячие молитвы свершал в тайне, так что о них если и узнавали, то после смерти юродивого. Недаром повествования о тех, кто решился на подвиг юродства, были проникнуты щемящим чувством искреннего сострадания к бедному человека, такому убогому и такому мудрому в своей простоте.

Юродство зародилось в монашеской среде, в египетской пустыне в конце IV в. Оттуда оно распространилось в Сирию и Палестину, вышло на улицы городов. Своего расцвета это явление достигло позже, в VI — первой половине VII вв., потом, после некоторого спада, опять оживилось в конце IX–X вв. Лишь с XII в. юродство стало отходить на задворки религиозной жизни.