Ромео должен повзрослеть

– Проснулся? – мать стояла на пороге уже одетая. – Я на работу. Опаздываю, жуть. Ты лежи, я тебе на столике все оставила – лекарства, питье, бутерброды, если захочешь кушать. После двенадцати врач из поликлиники придет – так доктор «Скорой» сказала. Как уйдет, ты мне позвони, я с работы в аптеку, если чего нужно – куплю. Понял?

– Понял, – просипел Дрон.

– Поправляйся.

Мать ушла. Сашка послушал, как хлопнула входная дверь, пару минут полежал в ленивой полудреме, и тут его накрыло отчаяние. Вот же козел – нашел время болеть! Суд на носу, Анна вся на нервах, одна с ребенком, а он тут валяется как овощ. Только-только у них что-то начало вырисовываться, она на него стала смотреть как-то по-другому, без насмешки, без этого дурацкого превосходства… теперь все напрасно – пока он тут лежит, она вообще забудет, как его зовут. Или… не забудет? Надо бы ей позвонить, сказать, что он заболел. Но этот ужасный голос – стыдно, чтобы она услышала…

Пока Дрон терзался сомнениями, температура снова полезла вверх. Мысли в голове стали путаться, потом в комнате откуда ни возьмись появилась Анна, почему-то в красном купальнике. Вид у нее был весьма откровенный и даже провокационный.

– Анна Анатольевна, – восхищенно бормотал Дрон, – Аня! Вы… ты… ты такая потрясная!..

– Че ты там бормочешь, – сказала Анна Иркиным голосом. – Мама велела тебе температуру измерить.

Дрон надсадно закашлялся и протер глаза – перед ним стояла Ирка в красном спортивном костюме, на лице ее была медицинская маска.

– На, – она протянула Дрону градусник.

– Ты почему не в школе? – просипел Дрон.

– Я уже пришла. Уроки кончились.

– Как кончились? А где врач? Он в 12 должен был прийти.

– Не знаю, где врач, – Ирка беспечно пожала плечами. – Ты градусник ставь, а то я маме должна позвонить.

– Да че его ставить, – сердито прошипел Сашка, – и так ясно, все хреново.

Однако он послушно сунул термометр под мышку, подождал пять минут, увидел давешнюю отметку 40, 1 и, бессильно уронив руки, вытянулся на кровати.

– Кошмар! – запричитала Ирка и побежала звонить матери.

Дрон лежал и чувствовал себя смертельно раненным героем. Вот сейчас он умрет, его тело расплавит неумолимый марсианский вирус, а она – жестокая (Анна, разумеется) – даже не удосужилась взглянуть на него перед героической кончиной…

Эти романтические и горестные мысли прервал звонок в дверь. Пришел врач. Им оказался молодой долговязый очкарик со светлыми непокорными вихрами на макушке. Он долго слушал Дрона, простукивал ему спину и грудь, дотошно заглядывал в горло и мял живот.

– Грипп, – наконец вынес он вердикт. – И, может быть, пневмония, поэтому выпишу антибиотик. Лучше перестраховаться, а то сейчас эпидемия идет. Есть летальные случаи. «Это мой», – мрачно подумал Дрон.

– Сколько это будет длиться? – спросил он у очкарика.

Тот пожал плечами:

– Неделю как минимум. Или десять дней.

– Десять дней?! – Дрон чуть не свалился с кровати. – Это что, мне десять дней дома сидеть?!

– Лежать, – невозмутимо заявил очкарик, – лежать, молодой человек. Я вам повторяю – есть летальные исходы.

Врач ушел. Дрон выпил таблетку, вяло глотнул принесенного Иркой чая. Ему хотелось спать, но мысли об Анне мешали уснуть. Он попробовал откашляться и тихонько вслух просчитал до пяти.

– Раз, два, три… – на последнем слове голос сорвался и исчез вовсе. Сколько Сашка ни тщился произнести хоть звук, из его рта вылетал лишь противный свистящий сип.

«Точно котенок приблудный», – с тоской подумал Дрон, вспомнив, как в деревне у бабки тощий и грязный соседский котенок широко и беззвучно раззевал розовую пасть без мяуканья.

В дверь просунулась голова Ирки:

– Мама сказала, чтобы ты поел. Я бульон подогрела. Нести?

При мысли о еде Сашку тут же замутило. Он отрицательно замотал головой.

– Ладно, – согласилась Ирка, – я попозже принесу.

Дрон нащупал на тумбочке телефон, ватными пальцами вставил в уши наушники. Хоть музыку послушать, что ли, а то рехнешься совсем от этой безысходности. Еще недавно он был бы невероятно рад возможности законно лежать и бездельничать целую неделю. Недавно. Но не сейчас. Как все это некстати оказалось, просто хуже не придумать…

Дрон тяжело вздохнул и под музыку погрузился в мысли об Анне. Сколько он пролежал в полудреме, неизвестно, – может, час, а может, и все три. Возможно, он спал – потому что Ирка так и не принесла бульон. Вывела его из этого дремотного состояния вернувшаяся с работы мать. Она снова измерила Дрону температуру, заставила его поесть и принять кучу лекарств. Ему стало немного лучше, он смог полусидеть в постели и даже зашел в соцсеть. Открыл страничку Анны: она была онлайн пару часов назад. Значит, занята, мотается где-нибудь по делам, как всегда. Поколебавшись, Дрон решил написать ей. Только ткнул пальцем в экран – пришло сообщение:

«Привет! Ты как?»

Сашка чуть на кровати не подпрыгнул от счастья.

«Заболел», – ответил он коротко. Пока он придумывал, что бы еще написать, пришло другое сообщение:

«Знаю. Твоя мама в колледж утром звонила, сказала, что у тебя какая-то запредельная температура. Как сейчас?»