Ромовая бабочка

Настойчивость Савельева немного пугала и восхищала. Наверное, любой женщине приятно, когда мужчина ради разговора по душам готов даже по яйцам получить. Так сказать, респект тебе Ромашка. Но если он надеялся этим самым получить послабление в гонке, то его ждёт глубокое разочарование.

Наверное, впервые в жизни моё участие в подобных мероприятиях было столь великолепным. Пегас будто услышал мои молитвы и нёс меня как на крыльях. Хотя о проигрыше моего соперника стало ясно ещё в первые минуты соревнования. Думаю, даже сам Савельев это понял, когда сначала при посадке запутался в стремени и упал, явно потянув голеностоп, а потом отстал от всех участвующих метра на три.

Я, оставаясь верхом, увела Пегаса в сторону прогулочных дорожек, чтобы дать остыть и обсохнуть животному после короткого, но интенсивного забега, прежде чем его можно будет через часок попоить. Мне тоже требовался короткий отдых от эмоций. Победительницей я не стала, но это и не было моей целью. Меня бы здесь вообще не было, если бы не просьбы матери.

Триумф над снобиком расцветал в моей душе, будто майская роза. От этого позора он ещё будет пару лет отходить. Это ему повезло, что, кроме нас, о пари никто не знал. Мужчины не любят проигрывать, поэтому я надеюсь не увидеть его в ближайшем светлом будущем. Чем меньше встреч с ним, тем быстрее удастся всё забыть и снова найти покой в душе и сердце.

После возвращения из Индии я загоняла себя работой до падения на кровать замертво, но скребущее чувство разочарования не проходило. Когда увидела объявление о помолвке этого паразита, в груди сдавило и стало тяжело дышать. У меня на минуту даже мысль промелькнула о сердечном приступе. Селина мне рассказывала о таких случаях. Например, когда молодой парень около двадцати пяти лет умер в поезде от инфаркта. Я не умерла, но чувство «булыжника» посередине груди не прошло. У нас не было никаких обязательств перед друг другом. Одна ночь, недолгое знакомство, и занавес закрывается. Вот только я до сих пор выглядывала между его крыльями*** в надежде на что-то. На что???

Отмахнулась от тяжёлых мыслей, стараясь только наслаждаться приятным чувством победы и умиротворением природы. Здесь, в тени деревьев, летняя жара не так угнетала, а малое количество прогуливающихся дарило ощущение уединения.

Как там говорят, ты предполагаешь, а Бог располагает! Он явно задумал что-то иное. Сзади меня послышался цокот копыт.

Чувствуя своей прекрасной задницей, что это по мою душу, замедлила ход Пегаса.

– Алиса, готовишься в шпионы? Упражняешься в искусстве исчезновения?

Савельев, а это был именно он, немного помятый, но не теряющий оптимизма. Поравнявшись со мной и подстраиваясь под мой с Пегасом темп прогулки, мужчина с невозмутимым лицом ждал ответа.

– Не волнуйся, Ромашка! Тебя в них точно не возьмут. Потерялся на ипподроме? Иначе не могу найти ещё причины, почему ты здесь, а не где-нибудь в баре зализываешь раны поражения.

– Волконкая, тебе говорили, что ты невыносимая язва?

– Конечно, кровоточащая и незаживающая. Ты проиграл. По условиям пари наши милые посиделки отменяются. Ты можешь быть свободен.

Решая, что дальнейший разговор смысла не имеет, развернула коня в обратную сторону. Пора возвращаться.

Громкий мат с примесью стона боли меня притормозил. В исполнении исполина Савельева это звучало пугающе непривычно и даже необычно. Мой проигравший соперник, стиснув челюсти и заметно побледнев, вцепился в поводья, тем самым натягивая те до предела. Животное отреагировало мгновенно, резко прекращая движение. Роман от такого торможения чуть не вылетел из седла, и от очередного падения вниз его спасла красивая грива лошади. Несчастный ухватился в последнюю секунду за неё, сохраняя вертикальное положение.

Я язва, стерва, вообще планирую отделаться от снобика, но бросить человека в беде никогда не могла. Да и поменяйся мы местами, Савельев бы не оставил меня. При всём его снобизме он был гуманен по отношению к близким людям, сотрудникам и хорошим знакомым. Думаю, я попадаю в третью категорию.

– Что случилось?! Ты себя плохо чувствуешь? – проявила милосердие, подъезжая к нему.

Заодно перехватила поводья из его рук, чтобы он снова не начал мучить животное.

Бросив настороженный и грустный взгляд из-под век, он начал спешиваться. Придержала коня, пока седок не очутился на земле обеими ногами. Роман, прихрамывая на правую ногу, поплелся в сторону милой белой скамейки из дерева. Главная прелесть именно этой скамейки – она стояла под большим деревом, чья листва давала шикарную тень. Видя эту печальную картину, у меня даже сердце дрогнуло, мысли ураганом налетели на мои извилины.

Тоже спрыгнула с Пегаса. Взяв животных под узды, повела следом. Роман тем временем уже отдыхал, откинувшись на спинку и прикрывая веки. Даже поверх глаз руку закинул, упираясь носом в сгиб локтя.

– Ром, если будешь молчать, то и помощи придется ждать долго, – пригрозила я, закрепляя поводья рысаков к большому фонарю около нас.

– Я немного повредил ногу, – не меняя позы, ответил он.

Ну, это мне и так было понятно.