Ромовая бабочка

– А что случилось верхом? Ты побледнел и чуть не упал с лошади.

Выразительная пауза и глубокий выдох.

– Я ненавижу лошадей и конный спорт в принципе, а если добавить мою нелюбовь к высоте, то итог и так понятен.

– Зачем тогда было строить из себя супермена и лезть на лошадь?! – воскликнула я и присела рядом боком и лицом к нему.

– Ты сама предложила пари…

– Ой, Ром! Нам не пятнадцать, чтобы играться с угрозами для жизни. Уже не тот адреналин! Это, как ни посмотри, просто идиотский поступок.

– Вообще- то я надеялся на сострадание, – недовольно пробурчали на моё громкое возмущение.

Савельев приоткрыл глаза и теперь подглядывал на меня из-под руки.

– Ага! Держи руки шире… я сейчас отвалю сострадания – не унесешь! – и на всякий случай сложила руки под грудью, чтобы не пристукнуть этого глупого мальчика. – Сейчас маме твоей позвоню! Пусть приходит и жалеет своего болезненного.

– Лиска, не начинай!

– Ромашка, это ты заканчивай ерундой страдать. Ты мог упасть и сдохнуть под копытами бешеных животных!

От представленного меня саму передёрнуло, а по спине пролегла полоска страха, впивающаяся во все позвонки. Он точно дебил, раз рискнул такое провернуть.

– Зато я добился своего!

От плохо скрытой гордости в мужском голосе я даже малость прифигела. Повернула голову в его сторону, прекращая бездумно разглядывать красивый ландшафт конного парка.

Савельев, уже далеко не умирающий, с лукавой полуулыбкой смотрел на меня. Убить его, заразу, что ли?!

– И чего же добился, снобик распрекрасный? Уточни.

– Ты со мной разговариваешь!

– Ну, всё! Это последняя стадия – кретинизм. Здесь помочь не могу!

Начала вставать, но мое запястье в ту же секунду оказалось в мужской руке. Очень такая крепкая хватка! И не скажешь, что пять минут назад этот человечешко чуть в обморок не грохнулся, как кисейная барышня.

– Алиса, ты же дворянка. Так прояви своё сострадание к убогому и пожалей несчастного!

Ооо! Это мы уже проходили в Индии. Сейчас мы милые и ласковые, а на утро моральная порка. Фи!

– Роман, прекращай театр одного актера. Это уже не модно. И руку отпусти, а то мало ли, какой у меня рефлекс сработает.

– Нет, я пострадал и заслуживаю поощрительный приз.

– Продолжи в том же духе и заслужишь реанимацию и красивые похороны!

Вот только мои угрозы что- то сегодня не работали. Может, у Савельева мозги от солнца спеклись или после падения не только ногу, но и голову повредил, но он продолжил.

*Жокейка – головной убор жокея, цветная круглая шапочка с козырьком, плотно облегающая голову.

** Бич – длинный кнут для тренировок в манеже.

***Крылья – две половины антрактно- раздвижного занавеса, «греческого», закреплённых в верхней части на одной высоте.

Глава 8

Роман

Я уже какую неделю подозреваю, что меня несёт по течению к обрыву, но я вместо того, чтобы пытаться спастись, активно подгребаю руками. В миг, когда решился на спор с Волконской, понял, что вот она, кромка, после которой начинается карусель головокружительного спуска.

На ум пришёл Шекспир со своим «быть или не быть»? На что мозг кричал валить нахрен и подальше, а новый орган внутри меня ничего не говорил. Он просто уже тащил моё тело в сторону готовой к скачкам лошади.

И тут пошёл разрыв шаблонов моих и этой лошади. Я не любил её, она в ответ тоже не возлюбила. Я хотел скакать, а она стоять и наоборот. Через пару минут меня реально тошнило от всей ситуации в целом, включая высоту и палящие лучи солнца. Я понимал, что о победе можно не думать. Красавицу Алису уже было не догнать. Хотя зрелище очаровывающее. Они с конём двигались как единое целое. Красота и грация.

В моём случае целью была простая – не грохнуться с лошади под копыта. После финиша Волконская испарилась. Она даже позлорадствовать надо мной не задержалась. Я же, цепляясь за поводья, ринулся на поиски. Заметив её силуэт в отдалении на аллее, поторопился догнать девушку.

Потом уже, сидя на скамейке, неожиданно почувствовал облегчение. Сидеть на твёрдом и мёртвом было хорошо, а волнение девушки насчёт моего беспечного отношения к своему здоровью очень радовало. Вслух ничего говорить не стал, боясь вызвать обострение «колючек» Алисы.

Вот только отпускать её совсем не хотелось. Увидев её в толпе рядом с матерью, я понял, что скучал. Это явно во мне наклонности мазохизма проявляются. Боль от ее словесных уколов была сладкая, парализующая, а доза зависимая. Даже если сарказм Алисы направлен не лично на меня, я всё равно наслаждаюсь огнём в этих голубых глазах.

Походу, бывшую подружку Олю мне даже на мгновение стало жалко. Хотя я был счастлив, что смог избавиться от столь придирчивого и глупого создания.