Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

С опорой на маргинальный по своему статусу метод Фрейд вывел изучение психического заболевания из предметной области неврологии и психиатрии, указав на возможность создания междисциплинарной теории. Отталкиваясь от описания причин психической патологии (для Фрейда главной психической патологией была истерия), эта маргинальная теория пыталась не только объяснить патологию, но и дать целостную картину функционирования человека в мире. Именно целостную, поскольку психоанализ не принадлежал ни к одной научной дисциплине и не мог, соответственно, использовать конкретно-научную методологию и термины. Тем самым Фрейд, вольно или невольно, сделал первый шаг на пути к гуманитаризации науки о душевных болезнях, а впоследствии – к сближению клинического и медицинского способов мышления. Все частные достижения Фрейда служат тому доказательством.

Фрейд впервые попытался описать не просто клиническую картину истерии как набора симптомов, а «истерическое» бытие в мире. И Лэйнг это прекрасно понимал. Психоанализ Фрейда впервые приоткрыл внутренний мир психически больного, описав психопатологию как переживание, но тут же создал теорию, которая исключала всякую возможность увидеть и понять это переживание.

Как известно, Фрейд начал свою клиническую деятельность в рамках немецкой традиции, которая всегда давала психическим расстройствам анатомические и физиологические объяснения. Именно естественно-научное понимание человека и лежит в основе положения о механистической инстинктивной детерминации психической жизни. Л.Бинсвангер подчеркивает:

Редукционная диалектика, которую Фрейд использовал для создания своей теории человека, – это до последней детали диалектика естествознания[42].

При этом Фрейда как естествоиспытателя интересовал вопрос о том, как вещи стали таковыми, а не о том, какими они были в действительности (проблема истории) или какие они есть в действительности (проблема психологии). В итоге получилась концепция естественного человека и его инстинктивной природы.

Преодоление ограничений метода и теории Фрейда толкало исследователей на поиски новых решений и выдвижение новых гипотез. Построить целостную теорию функционирования человека в мире на основании психоанализа, как показала его критика, невозможно. Лишь только когда выберут другой вектор «от философии» (после обращения к феноменологии и экзистенциализму), будут частично преодолены ошибки Фрейда. Но для этого необходимо, чтобы возникла возможность совместить клиническое мышление с философским, чтобы сама психиатрия пошла по пути гуманитаризации.

XX в. приносит психиатрии новый диагноз. В 1911 г. Юрген Блейлер вводит термин «шизофрения»[43], которым обозначает группу психозов, объединенных на основе трех общих характеристик: а) расщепления психических функций на независимые комплексы (впервые используется термин «схизис»), б) ассоциативных расстройств и в) аффективных расстройств. Тем самым Блейлер впервые в истории психиатрии предлагает определять шизофрению по «невидимым глазу» признакам, не по синдромам, а по стертым симптомам.

Введением этого термина он одновременно и укрепляет позиции психиатрии как закрытой науки, и расшатывает их. Ю. В. Каннабих пишет:

Блейлер стоит на рубеже новейшей эпохи. Шизофрения, учил он, гораздо чаще протекает в скрытых формах с мало выраженными признаками, чем в формах явных с законченной симптомологией. <…> В этих мыслях сказалось характерное знамение времени: психиатрия вышла из стен своих специальных больниц и в виде «малой психиатрии» проникла в самую гущу повседневной жизни[44].

Шизофрения стала основной темой творчества Лэйнга и самым распространенным диагнозом психиатрии 1960-х. Алек Дженер даже подчеркивает, что, возможно, этот всплеск шизофрении был вызван неким неизвестным вирусом, аналогичным вирусу летаргического энцефалита 1930-х гг.[45]

В третьем издании работы «Аутистически недисциплинированное мышление в медицине и его преодоление» Блейлер причисляет к сопутствующим чертам аутистического мышления создание внутреннего фантастического мира, обладающего не меньшей реальностью, чем внешний[46]. В «Руководстве по психиатрии» он замечает: