Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

В какой-то мере продолжением работы становится статья Лэйнга «Мистификация, путаница и конфликт» (1965), которая содержит исследование частных аспектов семейного функционирования. Используя материалы, полученные при изучении семей шизофреников, он продолжает вводить и адаптировать марксистские понятия в теорию и практику психиатрии, только на сей раз заимствует их не у Сартра, а напрямую у Маркса.

Центральное понятие статьи – мистификация:

Маркс употреблял понятие мистификации, обозначая им правдоподобное искажение того, что происходит (процесс), или того, что делается (практика), в преследовании интересов одного социально-экономического класса (эксплуататоров) вне или против другого класса (эксплуатируемых)…[198]

Это Марксово понятие Лэйнг переносит из области социально-экономической теории в пространство теории коммуникации и стремится описать с помощью него непосредственное взаимодействие людей друг с другом.

Так же, как и у Маркса, мистификация у Лэйнга – это правдоподобное искажение, только искажение опыта. Он употребляет этот термин в активном и пассивном смысле, обозначая им как действие, так и состояния. Осуществляется мистификация с целью маскировки происходящего, для того чтобы запутать и как бы сбить с толку одного из участников коммуникации и заставить его отказаться от испытываемого опыта. Мистификация связана с конфликтом: она может маскировать реальный конфликт и запускать конфликт несуществующий, отягощая этим существующие реальные проблемы.

Социальная функция мистификации – поддержание стабильности и целостности семьи. Она является одной из форм господствующего в семье насилия и маскирует конфликты, угрожающие семье как связке. Кроме того, мистификация может обеспечивать поддержание устойчивых стереотипных социальных ролей и заменяет подлинные отношения на псевдозависимость.

В качестве простого примера мистификации (а надо заметить, что большинство примеров взяты им из семей, исследованных при подготовке книги «Здравомыслие, безумие и семья») Лэйнг приводит следующую ситуацию. В доме находятся мать и ребенок. Ребенок очень шумит и этим действует на нервы своей матери, поэтому ей хочется, чтобы он утихомирился и отправился спать. В этой ситуации она может сказать ребенку разное. Она может сказать «Я устала, ложись спать» или «Ложись спать, я так хочу». Это было бы прямым запретом, которому ребенок может повиноваться или не повиноваться. Но она может использовать мистификацию и сказать «дорогой, кажется, ты устал и хочешь спать». Здесь мистификация реализуется в нескольких аспектах: 1) то, что выдается за описание состояния ребенка, на самом деле представляет собой приказ, 2) чувства ребенка определяются независимо от того, что он переживает на самом деле, 3) его чувства подменяются чувствами матери.

Мистификацией, по убеждению Лэйнга, является и превращение практики в процесс. Причем, на его взгляд, такая мистификация может иметь место не только в рамках семьи, она часто встречается в социальных или других теориях. В этом случае человек рассматривается как вещь, ему отказывают в автономии и активности, опускается личностный момент, а вместо этого на сцену выводится безличный процесс. К примеру, человек реагирует на определенную ситуацию, выдавая личностно окрашенную и индивидуальную реакцию, но при этом рассматривается исследователями или медиками как больной организм, а реакция представляется следствием патологического процесса.

В этой статье Лэйнга есть и практический компонент. Он настаивает на том, что основной задачей психотерапии в семьях должна стать демистификация, т. е. вскрытие реальных, а не мистифицированных, хотя и правдоподобных чувств, реальных конфликтов, проблем и ролей. Только после такой процедуры семейной демистификации, на его взгляд, станет возможной выработка реальной, а не псевдоидентичности и выстраивание обоюдовыгодной сетки коммуникации.

«Здравомыслие, безумие и семья» откроет для Лэйнга новый этап творчества и окончательно закрепит его внимание не на личности, как в его первой книге, а на семье, переместив ракурс исследования от внутриличностного к социальному. Теперь он уже не будет говорить о том, что шизофрения представляет собой специфический модус бытия, поскольку теперь она – функция отношений внутри семейной системы, в которую включен индивид. Такое изменение ракурса исследования приведет к тому, что свои ранние штудии Лэйнг в те времена будет оценивать как не вполне верное движение. В предисловии к переизданию «Разделенного Я» он напишет: