Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Xачигян. Вы же знаете, что он сможет это сделать. С Никсоном такое никогда не получилось бы. Или же с Фордом — он бы указал на какого-нибудь черного. А с Рейганом это можно фактически запрограммировать в его речь и сделать так, чтобы это выглядело экспромтом"⁸⁵. В выступлении Рейгана перед сессией Генеральной Ассамблеи 24 сентября 1984 г. эти слова действительно выглядели только что пришедшими президенту в голову: "Вы знаете, я вот стою здесь и гляжу на зал с этой трибуны, и мне видно кресло представителя Советского Союза. А неподалеку от этого кресла, немного в сторону, расположено кресло представителя Соединенных Штатов. В этом историческом зале собраний совершенно очевидно, что между нами не столь уж огромное расстояние. И за пределами этого зала, несмотря на существование явных разногласий, нам совершенно необходимо сделать все возможное, чтобы сократить это расстояние"⁸⁶. Однако ни подобные "экспромты", ни, несомненно, более серьезно и основательно готовившиеся в недрах государственного департамента США и Министерства иностранных дел СССР предложения и инициативы не снимали основной проблемы — отсутствия на том этапе взаимоотношений готовности сторон идти на какие-либо компромиссы, готовности сделать первый, самый трудный шаг навстречу. Состоявшаяся после открытия очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН встреча президента США и министра иностранных дел СССР к каким-либо конструктивным сдвигам в позиции обеих стран не привела. "Рейган ни к селу ии к городу заявил, что он не ест детей, на что Громыко с торжественной серьезностью ответил, что детей не едят и в Советском Союзе", — писал Дж. Ньюхаус, комментируя эту встречу, которая тем не менее, по его мнению, "сломала лед"⁸⁷Но в конце 1984 г. надо было обладать поистине сверхъестественной прозорливостью, чтобы почувствовать, что лед действительно сломлен или будет вот-вот сломлен. Во всяком случае, отвечая 17 ноября на вопросы корреспондента американской телевизионной компании Эн-би-си Марвина Кэлба, К. У. Черненко отверг возможность встречи с Р. Рейганом, объяснив свою позицию отсутствием уверенности в ее успехе. При этом он лишь повторил в самых общих выражениях заинтересованность СССР в конструктивном развитии советско-американских отношений.

Объясняя или пытаясь понять действительно отсутствовавшую у Советского Союза готовность к договоренностям с США, нельзя сбрасывать со счетов (помимо отсутствия полноценного политического руководства страной) и то обстоятельство, что при практически полном отсутствии оснований рассчитывать на победу Мондейла в позиции советских представителей на переговорах и встречах с представителями США проглядывало намерение дождаться итогов президентских выборов, не оказывая никакого содействия победе продолжавшего вызывать негативную реакцию Рейгана (а любой прогресс, каким незначительным он бы ни был, в американосоветских отношениях, несомненно, пошел бы на пользу действующей администрации), но и ни в коем случае не нанося вреда установившимся с ним контактам. Президентские эскапады, подобные той "шутке", которую допустил Рейган в августе 1984 г. у себя на ранчо перед началом своего регулярного еженедельного радиообращения к стране (проверяя готовность радиотехники к записи, он вместо обычного отсчета цифр произнес: "Дорогие соотечественники-американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписал закон, навсегда объявляющий Россию вне закона. Бомбежка начнется через пять минут"), оправдывали в глазах советских людей и многих представителей зарубежной общественности проявляемую Советским Союзом сдержанность и отсутствие теплых чувств к американскому президенту. "Никакая псевдомиролюбивая риторика, к которой время от времени стали прибегать в Вашингтоне в предвыборных целях, не должна вводить в заблуждение. Несоответствие этой риторики реальным делам очевидно. А если кто-то и сомневался на этот счет, то последние "откровения" президента Р. Рейгана должны и им открыть глаза", — говорилось в заявлении ТАСС, опубликованном 16 августа 1984 г. В этих обстоятельствах и в этой атмосфере, казалось, трудно было рассчитывать на какие-либо конструктивные сдвиги в советско-американских отношениях в ближайшем будущем или во всяком случае при Р. Рейгане.

23 августа 1984 г. под восторженные возгласы прорейга-новски настроенных делегатов: "Еще четыре года! Еще четыре года!" — национальный съезд республиканцев вновь выдвинул Рейгана своим кандидатом на пост президента США.