Читаем Рональд Уизли И Бремя Бессмертного(СИ) полностью

Поворачиваю голову в сторону, чтобы видеть человека, в котором легко узнать близкого родственника парня передо мной.

- Называть Уизли нищими, это все равно, что называть гоблинов скрягами, мистер Малфой. Честно, но неприлично.

Обходя меня и становясь рядом с сыном, мужчина улыбнулся краешком губ.

- Самоирония? Неплохо. Хуже бедного аристократа только аристократ, скрывающий свою бедность.

Киваю.

- Ага. Хуже богатого аристократа только аристократ, кичащийся своим богатством.

Младший Малфой приподнял бровь, пытаясь догнать суть, но иронию все же уловил, судя по сдерживаемой улыбке. Старший улыбку тоже сдержал, выразив лицом снисхождение.

- Сын, ты, наконец, представишь нас молодому Уизли?

Парень вежливо поклонился.

- Меня зовут Малфой, Драко Малфой. А это мой отец, Люциус Малфой Второй.

Бонд, биджу тебя задери, Джеймс Бонд. Выпрямляюсь и кланяюсь в ответ. Эти двое мне, по большому счету, безразличны, а у Артура, насколько я знаю, есть терки с Люциусом. Но вертел я их проблемы на... посохе Мерлина.

- Рональд Билиус Уизли. Не буду врать, что счастлив познакомиться, но точно не разочарован.

Люциус, хмыкнув, положил руку на плечо сына.

- Идем, не будем тратить время попусту, нас ждет твоя мать.

- Да, отец, - кивнул Драко.

И ушли, не прощаясь, ибо говорить со мной - пустая трата времени. Не плохо, чего-то подобного я и ожидал от одного из видных деятелей проигравшей в гражданской войне стороны. Побежден, но не сломлен. Интересно, насколько напыщенный индюк у него сын?

Путь свободен, и я продолжаю движение. Через несколько вагонов вижу зрелище. Мальчик помогает девочке в мантии занести чемодан в поезд. Девочка с густыми каштановыми волосами из маглорожденных, потому что мантия на ней сидит, как седло на корове. Подхожу ближе и останавливаюсь рядом, наблюдая за зрелищем. Девочка меня замечает и оборачивается.

- Ты хочешь помочь? - спрашивает она, демонстрируя крупные передние зубки. Хм, первая ассоциация - бобер.

Отрицательно качаю головой.

- Нет. Хочу посмотреть, как у джентльмена это получитcя.

Пацан кажется знакомым... А, сообразил. У той, кого он называл "Ба", я стащил немного монет. Девочка явно была несколько озадачена таким ответом. А ко мне снова подошли, но не сзади, а сбоку.

- А разве молодой человек не считает себя джентльменом? - спросила та самая "Ба".

- Здравствуйте, мэм, меня зовут Рональд Билиус Уизли. И я считаю, что мешать другому ухаживать за дамой некрасиво, - отмазался я.

- А наблюдать и отпускать едкие комментарии, мистер Уизли? - улыбнулась женщина.

- Меня зовут Гермиона Грейнджер. Рада познакомиться. И он не ухаживает за мной... То есть я действительно попросила помощи, но это другое.

- Невилл Лонгботтом. А это моя бабушка, Августа Лонгботтом.

Смотрю на сумку, судя по виду, набитую кирпичами. Ну, учитывая, что хозяйка - студентка, то книгами. Хватаю правой рукой свою сумку. Потянет килограммов на двадцать наверное, причем три - только сам ненавистный чемодан. С некоторым усилием закидываю на плечо, едва удерживая равновесие. Тренировки тренировками, но эта дура весит чуть ли не половину меня самого, треть - точно. Можно, конечно, и колдовством, но сам же поставил себе правило не расслабляться. Левой рукой подхватываю чемодан бобра с другой от Невилла стороны и помогаю ему поднять груз в поезд. До купе он доволок его сам, пользуясь колесиками. Маглы, они знают толк в комфорте. Иногда. Не став ничего придумывать, закинул свою ношу в это же купе.

- Вы же не против, что я так нагло навязался в попутчики, что теперь фиг откажешь, да? - ухмыльнувшись, спросил я у парня.

Невилл кивнул:

- Спасибо.

О, да он вполне оправдывает свою фамилию. Сразу виден великий деятель ума.

- Ага. Я за остальными вещами. Жабу не прое... лови, пока не убежала.

Невилл спохватился, заметив пытавшуюся упрыгать по коридору уродливую лягушку. Разминувшись с затаскивающей в поезд еще какие-то сумки, уже поменьше, Грейнджер, вернулся за оставшимися вещами.

- Рад был знакомству, миссис Лонгботтом, - вежливо кивнул я женщине, подхватив пожитки.

- Взаимно, мистер Уизли, - улыбнулась Августа.

Вернувшись в купе, забросал вещи на полки и немного расслабился. До отправления еще было время, но куда-либо ходить не было никакого желания. Снял клетку и усадил Элис внутрь, заодно слегка подкормив. Ехать далеко, пусть спит.



Глава 6


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное