Читаем Рональд Уизли И Бремя Бессмертного(СИ) полностью

- А мне всегда достается одно и то же. Вкус варенья, которое готовила моя мама. Всего оно.

Мама? Но он же был... Стоп, Лонгботтом? Пиздетс, конечно. Это почти как проклятие, наверное. Вечное напоминание о потерянном.

- Сочувствую, только осторожнее с этим. Нельзя жить прошлым.

Он уверенно кинул.

- Я знаю. Когда ем их, я думаю, что они всегда поддерживают меня, даже сейчас. Это успокаивает.

Гермиона переводила удивленный взгляд с меня на Невилла.

- А о чем вы?

Парень немного смутился, но я не стал говорить это за него. Пусть объяснит так, как сам считает нужным.

- Моя мама... Мои родители. Они... - он уже сам был не рад, что заговорил об этом, но взял себя в руки и закончил. - Они участвовали в войне с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Пожиратели Смерти поймали их и пытали, пока они не сошли с ума. Они сейчас в Больнице Святого Мунго.

Теперь неловко стало Гермионе.

- Прости, я не...

Опережаю ненужные слова:

- Твоей-то вины в этом нет. Лучше по-дружески возьми конфетку и скажи, что тебе попалось.

Невилл тут же протянул девчонке коробку, будто забыв о том, о чем только что говорил. Не забыл, конечно. Но ему друзья были нужны не меньше, чем этой девчонке. Только мне одному здесь друзья не впились ни в одно место. Я слишком устал их хоронить.

- Лимон, - улыбнулась Гермиона, осторожно попробовав леденец.

- Отлично. А теперь, мисс, заберите коробочку и выйдите, пожалуйста, из купе. Нам надо переодеться в форму, - и, видя что девочка слегка замешкалась, с улыбкой добавил, - Можешь, конечно, остаться. Но тогда тебе придется принять предложение руки и сердца от одного из нас.

Закатив глаза, она подхватила коробку и вышла.

- Это было грубо, - поморщился Невилл.

Удивляюсь:

- Что? Про задницу я же промолчал! - возмутился я.

- Я все слышу! - донеслось из-за двери.



Глава 7


Остаток пути Невилл расспрашивал Гермиону о мире маглов, а та, в свою очередь, спрашивала парня о мире волшебников. Сладкая парочка, пару раз попытавшись втянуть меня в разговор и получив в ответ поток едких комментариев, приняла дружное решение меня игнорировать. Ну а хрен ли они ждали?

Что я могу сказать о министерстве магии, если учитывать, что в нем работает больше четверти магов Британии. И если некоторые ведомства, занимающиеся магическим строительством в тайне от людей, поддержанием каминной сети, отдел, занимающийся спортом, как самые яркие примеры, действительно дают рабочие места и занимаются важным делом, я не против. Но полюби вас садовый гном! Отдел международного магического сотрудничества! Я сначала, по наивности, думал, что это некий аналог министерства иностранных дел. Ага! Как же! После долгих и нудных расспросов Артур так и не смог мне внятно объяснить, чем там занимаются почти полсотни магов. Его друг из Офиса Международного совета по выработке торговых стандартов как раз закончил отчет "О стандартизации толщины стекла и форм сосудов для зелий различного предназначения". А знаете, на что это влияет? НИ НА ЧТО! Потому что отчет пойдет в рекомендации, которые зельевары, если сподобятся эти рекомендации прочитать, могут принять к сведению. Все. И у этого человека пять подчиненных. И они этим реально две недели занимались. Бюрократы бумагомаратели.

Или магловская политика лучше? Да десять раз поперек. В магловском транспортном министерстве несколько отделов, и они, тудыть их, работают в полной изоляции друг от друга. С целью снизить количество автомобилей в перегруженных городах одни умники подняли налоги на крупные автомобили в пределах города. Зато другие умники из другого отдела, с той же целью, в принудительном порядке обязали создать выделенные полосы для общественного транспорта. И все было бы неплохо, если бы не несколько больших таких НО! Автобусы попали под поднятые пошлины, не во всех районах городов есть дороги, на которых полосы для общественного транспорта вообще можно выделить, там и две легковушки-то не везде могут разъехаться. Ну и как вишенка на торте парковки отменить никто так и не додумался. Ага. Выделенная полоса для автобусов всегда крайняя, с одной стороны от нее парковка, с другой стороны полоса для автомобилей. Пересекать выделенную полосу напрямик со своей полосы на парковку нельзя, но и ехать по ней тоже нельзя. Перепрыгивайте, млять! Дурдом, конечно, исправят через месяц или два, или просто отменят эти глупости, но там и еще что-нибудь да изобретут.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное