«Room Service». Записки отельера

Примерно через полгода мы наконец получили оригинальную запчасть. И, конечно, решили сразу не вешать. "Нужно что-то придумать. Чтобы эта штука взрывалась в руках. И обливала эту с@ку г@@вном. Ее собственным. Прямо из этого унитаза", - предложила выход та же самая уборщица.

На такие рацпредложения мы все-таки не пошли. И решили приберечь дорогой оригинал - на торжественный случай. "Вдруг к нам английская королева приедет", - в шутку предположила управляющий ресторана.

Но английская королева к нам так и не приехала. Мы сдались. И повесили оригинал, прекрасно осознавая, что его все равно скоро сопрут. "Не хранить же его вечно, раз уж купили", - решили мы. Но никак не ожидали, что красивая запчасть "уйдет" прямо в первую неделю.

В конце концов мы закупили самую простую и дешевую модель - из темного дерева - сразу целую партию. И смирились с мыслью, что ручка на цепочке нашего унитаза стала почти таким же расходным материалом, как мыло и туалетная бумага.

Мы привыкли к этому явлению. Но до сих пор не можем понять - почему гости тащат именно этот предмет? Ведь в санузле полно других красивых мелочей и аксессуаров.

Недавно мне стало понятно, как клептоманы оправдывают свои неприглядные поступки.

Полгода назад, под самый Новый год, в ресторане "Гельвеции" сидели две солидные дамы. Они мило беседовали и пили вино. Внезапно администратор заметила, как одна из подруг уверенно отправила к себе в сумочку небольшое рождественское украшение со стола, предварительно обернув его в ручник (тканевую салфетку).

Менеджер подошла к даме. И вежливо сообщила, что предметы на столе являются инвентарем ресторана. Не подлежат выносу из зала. Администратор вежливо предложила даме приобрести понравившееся ей предметы. Или вернуть их. "Я взяла на память - об этом прекрасном месте", - не моргнув глазом, уверенно ответила дама. И быстрым движением без всякого смущения вытащила из сумки небольшой сверток. "На память" дама прихватила еще и десертную вилку.

На ту самую "память" из ресторанов частенько уходят столовые приборы, тканевые салфетки, предметы посуды, кружки, небольшие декоративные украшения на столах, мыло, туалетная бумага и полотенца из туалетов. А однажды "туда" отправилась целая партия новеньких столовых "мельниц" - для помола соли и перца. За месяц гости утащили их почти со всех столов. И оставили нам лишь две-три единицы. Мы отказались от индивидуальных "мельниц". И снова перешли на общие - те высокие, что официанты подносят индивидуально каждому гостю.

А однажды ночью из другого - круглосуточного - ресторана отеля "на вечную память" ушел старый вантус. Причем мокрый - прямо из колбы с раствором. "Держи вон ту шалаву - с нашим вантусом", - громко кричала охраннику уборщица."Что, слепой? Не видишь - деревянная ручка у нее из пакета торчит". Бежать за дамой никто, конечно, не стал.

Предметы из ресторанов "уходят" гораздо чаще, чем из номеров. Особенно из тех заведений, где высока доля гостей "с улицы". Ведь гости в номерах идентифицированы. При желании отельеры могут легко установить виновника. И вмиг снять сумму ущерба с его депозита - на банковской карте или наличными.

В ресторанах - если повезет - можно вовремя обнаружить пропажу, поймать вора и вернуть украденное. Ну, или посчитать ущерб. И оставить его себе. На вечную память.

Банкир

«Немцы совсем офигели»,- жаловался в начале двухтысячных один мой приятель-банкир. «Однажды я перебрал с алкоголем. И голым прокатился в стеклянном лифте - в своем собственном доме в Баден-Бадене. Лифт - мой, дом - тоже мой. А соседи - не мои. Поэтому - злые и завистливые. Сразу вызвали полицию - ведь они ненавидят иностранцев»,- продолжал возмущаться банкир. «Полицаи приехали мгновенно. Ну шум-гам, допрос. И «административка». А в Германии это - нехорошо. И главное опасно - особенно для иностранцев.»

С банкиром мы подружились еще в середине девяностых. В тот период мы с командой только начали расселять жилой дом на улице Марата, 11 в Санкт-Петербурге - под будущий отель «Гельвеция». Совместные бизнес-интересы вмиг сблизили меня с предпринимателем. Через свои зарубежные - в основном офшорные - компании банкир предоставлял нам процентные займы, абсолютно «в белую» - переводами на наш расчетный счет в банке. Причем под вполне разумные - по тем временам - «четырнадцать процентов годовых - в валюте». И регулярно получал от нас ежеквартальные проценты - на те же расчетные счета его финансовых компаний.