Ропот Бездны

– Ты правда хочешь поговорить об этом? Сейчас? – Арата, сидевший на широком каменном подоконнике, угрюмо уставился на Энки. – Воспоминания испуганного ребенка. Нам сколько было? Лет по шесть?

– Семь.

– Точно. Родители нашептывали детям, что с тобой что-то не так. Ты бегал за ними, а они от тебя удирали. Может, и правда боялись?

– Перестань.

– Неприятно? Мои слова – твои мысли.

– Ты не боялся меня.

– Ага, я проспорил. Позвал тебя поиграть в покинутом поместье, куда вход был строго запрещен. После всех рассказов я думал, что у тебя клыки вырастут и ты мне голову откусишь.

– Не откусил.

– Да уж, – сказал Арата. – Жаль только, что я не заметил ни прогнивших досок, ни колодца под ними. Долгое же было падение. Я себе ноги переломал. А воды хватало – подземный источник продолжал бить.

Энки прикрыл глаза.

Он ярко, во всех деталях, помнил тот день. Жар солнца, предвкушение приключения, а потом звук падения. Крики эхом отдавались от стен колодца. Они до сих пор звенели у Энки в ушах. Ужас сковал тело: ни шевельнуться, ни позвать на помощь. Животный ужас, которого Энки не знал доселе, подчинил его себе. Когда крики Араты затихли, на Энки накатило облегчение. Ужас ушел, сменившись виной.

И она не покинет его никогда.

– Мы никогда не были друзьями, но могли бы ими стать.

Энки верил в это. Проспорил Арата или нет, но он первый – и единственный – согласился протянуть ему руку.

– Да, ты об этом частенько размышляешь, – усмехнулся Арата.

– Но ты умер.

Энки убежал, когда Арата прекратил бороться за жизнь. Он ничего не сказал взрослым, хотя не раз пытался выдавить из себя признание.

– Сегодня ты не отрицаешь мою смерть? Тебе спокойнее думать, что я жив, но самообман – хрупкое убежище.

Убежище, за которое Энки цеплялся столь отчаянно, что забывал о болезненной правде.

Родители нашли Арату через три дня – тело предали огню, а его душа вознеслась на Поля Благочестия.

А часть Энки навсегда осталась возле того проклятого колодца, и несмолкающие крики стали частью его самого.

В день, когда тело Араты исчезло в пламени, он поклялся и до сих пор в отчаянии повторял заветные слова:

– Я больше не испугаюсь. Клянусь! Страх больше не свяжет меня!

– Ты все еще боишься.

И Арата исчез из оконного проема.

Энки редко признавался себе, что Араты никогда и не было с ним рядом.

Глава 7 Пламя разгорается

Они встречались вот уже третий вечер подряд. Когда солнце заваливалось за горизонт, а все любопытные глаза закрывались, Энки уходил в заброшенную часть обители. Там его встречал Шархи – на губах неизменная улыбка, а в руках фляга с ароматным напитком. Они проводили время за разговорами и практикой боя на копьях. Последнее успокаивало Энки больше бесед. Встречая удары, он вспоминал Лугаля, на призывы которого по-прежнему не являлся. Послания верховного становились все яростнее, но все так же летели в огонь.

Сатеша, кажется, догадывалась об отлучках Энки, но ничего сделать или сказать не могла.

– Почему Сатеша недолюбливает тебя? – спросил жрец у Шархи, отпив из фляги.

Обитель погрузилась в темноту, но лунный свет позволял видеть лицо собеседника.

– О, это все из-за моей матери. Сатеша считает ее недостойной.

– К какой касте принадлежала твоя матушка на родине?

– В ее родных краях нет каст.

Энки озадаченно моргнул.

– За границами Аккоро не почитают волю Великих Ашу?

– Мать говорила, что о них даже не знают, – усмехнулся Шархи. – Думаю, они правят лишь нашим клочком земли, который не внесен ни на одну карту чужестранцев. А мир огромен… Представляешь, каково было бы взойти на корабль, пересечь Тысячеликое море, узнать, что скрывается за ним?.. Я бы уплыл, но у меня еще остались кое-какие дела в Аккоро. – Шархи прочистил горло, будто возвращаясь к реальности из мира грез. – Сатеша была против того, чтобы наш отец взял в любовницы рабыню. А потом случилось страшное – родился я. И отец признал меня, принял в свою касту. Сатеша не смогла смириться с этим позором – всегда покорная и почитающая отца дочь взбунтовалась. Отец, конечно, пытался с ней примириться. Даже подарил ей редкие статуэтки из розового хрусталя, которые принадлежали моей матери. Но никакие дары не помогли – Сатеша решила остаться в обители, подальше от меня. Она бы захлебнулась собственным ядом, живи мы бок о бок.

– Сатеша совсем не такая, у нее любящее сердце.

– Нисколько не сомневаюсь. Просто в нем не нашлось уголка для нежеланного брата. Что ж, я не таю обиды. Мое положение не столь ценного члена рода даже помогло мне. Я мог свободно путешествовать, много чего видел и много кого узнал. В дороге я познакомился с Мааром. Представляешь – столкнуться с вершителем, да еще и подружиться с ним!

– Ты доверяешь ему?

– Он странный парень. Непохож на остальных вершителей, скорее уж на нас. Думаю, хочет отыскать теплое местечко – это понятное желание. А если понимаешь, чего жаждет человек, то знаешь, как вести с ним дела.