Ропот Бездны

Достоинство, стойкость, холодное сердце и спокойный разум – этому учил отец. Используй меч разума прежде, чем вытащить из ножен сталь. Подпускай чувства, чтобы согреться, но никогда не позволяй вспыхнуть пожару. Заветы, создавшие ее, с годами превращались в пытку. Ее дразнили величайшей наградой, которую она не имела права получить. Братья и сестры осваивали искусство танца смерти, а она потрошила рыбу и варила бульоны. Жизнь, уготованная ей, начиналась и заканчивалась в натопленных комнатах, около очага, окруженного запахами стряпни. Выпавшую ей долю нельзя было назвать дурной. Но, натирая до блеска полы в залах предков, она неотрывно смотрела на статуи, на имена, которые будут повторять еще много веков, и собственная жизнь казалась ей никчемной.

Ушедших мирно не воспевали, их имена стерлись. Стоило низкорожденному испустить последний вздох – и о нем редко кто вспоминал. Тот, чье имя не провозглашали в залах, не заслуживал места на Полях Благочестия. Он вновь и вновь возвращался, чтобы еще раз попытаться прожить достойную жизнь. Не от того ли во взглядах отца проскальзывало огорчение?

Сурия знала, что отец забыл имя ее матери. В тот год прибыла делегация из западных земель. Отцу они почти понравились – народом ашу'амир правил разум, а потому они не нарушали выгодных договоров. Чужаки распылялись насквозь пропитанными фальшью улыбками, и все же презрение сочилось в каждом выверенном жесте. После их ухода отец повелел матери Сурии очистить дом и удивился, что у него, оказывается, есть такая работящая служанка. Он спросил ее имя, кинул монетку и ушел.

Настанет час – он забудет и Сурию. Напоминать о себе достойными деяниями не выходило. Братья и сестры уже блистали на полях сражений и обретали славу, а она…

Она продолжала жить. Разгружала улов с лодок, готовила, убирала, а потом, к своему шестнадцатилетию, стала смотрительницей огня. Каждый вечер до того, как горизонт пожрет солнце, шла на окраину Нора, к дому жрицы Исины – тот упирался в мощную стену, окружавшую город. Поблизости расположились дома других жрецов. Прочие горожане предпочитали держаться подальше – от жилищ жрецов их отделяло озеро, покрытое толстым льдом.

Исина была старше Сурии на десять лет и чем-то напоминала вечно удивленную морозную рыбу – наверное, большими глазами.