Рорк!

Именно Норна позаботилась о провизии, украв ее из скудной кладовой мистера; она же захватила и горячие угли в обмазанном глиной и покрытом мхом сосуде (время от времени она подкармливала огонь сухими ветками, которые они подбирали на пути); именно Норна указывала на ветки кустарников, которые горят без дыма: они не могли останавливаться и разводить костер, но сосуд, передаваемый из рук в руки, согревал их пальцы. Ломар понял, что в одиночку у него не было бы никаких шансов на благополучный побег. Это напомнило ему, что нужно обсудить дальнейшие планы.

— Мы попытаемся достичь берега? — спросил он.

Она покачала головой.

— Туда нет дороги…

Рано или поздно непроходимые скалы вынудят их повернуть назад. У них нет легкого пути. Ближайшие земли принадлежат Хаггарту, но Хаггарт открытый союзник самого Флиндерса, участвовал в его последнем набеге; им нельзя попадаться на глаза ему или его людям. Но если они пересекут ненаселенный угол его территории, то очутятся на земле Овелли, а поблизости будет и страна Ниммаи. И тот и другой мистер им предоставит безопасное убежище или поможет добраться, куда они захотят.

— Ни тот, ни другой не любят Флиндерса.

Так она рассуждала, и рассуждала хорошо. Но, очевидно, Флиндерс тоже рассуждал неплохо, ибо в середине утра она неожиданно вскрикнула. Прежде, чем он смог что-нибудь сказать, она схватила его за руку и потащила под укрытие деревьев, из-за которых они только что вышли. Отсюда, недоступные для наблюдения, они смотрели на хребет, который им предстояло пересечь.

Линия маленьких черных фигур пересекала его пологий склон.

— Флиндерс… — выдохнул Ломар.

— Может быть. А может, Хаггарт. Если это Хаггарт, то Флиндерс предупредил его. Но я думаю, что это скорее всего Флиндерс: если бы он просил Хаггарта о помощи, ему пришлось бы делиться выкупом. А Флиндерс этого не хочет.

Рука его потянулась за биноклем и ничего не нашла. Приказ не раздевать его сохранил и бинокль, но перед сном он положил его в нишу в стене. Там он теперь и находился, если его еще не нашли.

Если его не нашли! Ибо если Тиг обнаружил прибор, если кто-либо из них знает, как он работает, тогда положение Ломара и Норны хуже, чем они думают. Он сказал ей об этом. Она лишь вздохнула.

— Будем надеяться, что его не нашли или не сумеют использовать. Но пренебрегать этим не следует. Придется прятаться за деревьями и идти сюда, хотя бы… — голос ее дрогнул, и впервые он заметил что-то… страх?.. не совсем… усталость?.. нет… Отчаяние.

— Норна? Хотя бы… Скажи мне.

Она посмотрела прямо ему в глаза и сказала:

— Хотя бы дорога привела нас с Роркленд.

Невольно он воскликнул «Ох!». Он сказал себе, что это холод заставил его задрожать. Он повторял себе, что старые записи заслуживают большего доверия, чем современные легенды, что персонал Станции слишком равнодушен, а прирученные и дикие токи слишком невежественны, чтобы им можно было доверять. И, однако, снова и снова из глубины души раздавалось «Ох!»

Он снова вздрогнул.

Норна сказала:

— Счастье, что сейчас холодное время. Рорки меняют шкуру.

— Да, я знаю, — ответил он, растирая руки, чтобы согреть их. Счастье. Все согласны, что в холодное время рорки делаются неповоротливыми и не опасными… Разве даже прирученные токи, чей скудный словарь не включает слово «храбрость», разве даже они не посещают Роркленд в холодное время? Да, они приходят туда. Конечно.

Но они это делают с оружием, часто даже в сопровождении вооруженных гильдсменов… Они никогда не ходят в одиночку или хотя бы парами… Нет…

Бесполезно убеждать себя, что он не боится. Рорки слишком отличаются от людей, ободряющие доклады составлены слишком давно, чтобы он не боялся. Он повернулся к ней, чтобы сказать, что им лучше вернуться. И она, глядя прямо на него, сказала:

— Я не боюсь, потому что вы со мной.

Его раскрытый рот тут же закрылся. Тан Карло Харб по определенным причинам, конечно, дал бы кое-что для освобождения своего работника конечно, не столько, сколько затребует Флиндерс, но на Станции найдется достаточно металлического лома для пары мушкетов и изношенная одежда, которую на этот раз не отдадут любимым слугам из прирученных токов, и, может быть, вышедшая из моды мебель… И Флиндерс за все это вернет Ломара (ранг три, но временный ранг семь) с целой головой и целыми половыми органами. Вряд ли он осмелиться поступить иначе.

А как же Норна? Командир Станции не интересуется женщинами. Они считают ее током, черт побери, — так сказал ее отец, теперь холодный и неподвижно лежащий в пороховом складе мистера Флиндерса. Несмотря на свои рассуждения о свежей крови, Тан Карло Харб ничего не даст за нее. Тем более, если узнает, что сын и наследник мистера Малларди отдал за нее выкуп.

— Тебе не нравится Жан? — спросил Ломар.

Ее лицо слегка искривилось. Вероятно, она поняла о чем он подумал.

— Он всегда хотел меня, — тихо ответила она. — пока был жив отец, я могла отвечать «нет». Но он с радостью заплатит за меня выкуп. И тогда возьмет меня…

Она не добавила ни слова для уточнения, но лицо ее ясно выразило, что она чувствовала.