Роса на солнце

   У союзников же всё острее чувствовалась нехватка живой силы на передовой. Каждый боеспособный батальон европейцев требовалось беречь для участия в скорой «битве за Европу», а не бросать в контратаку, бесперспективную с точки зрения стратегии. Рамелов и его начштаба в Самаре, люди весьма неглупые и пуститься на такое могли только под сильным давлением «сверху». Из заоблачно высоких кабинетов… Видать, избиратель в Европе должен видеть и знать, что доблестные войска ЕС не драпают с Украины, а героически лупят русских агрессоров и украинских варваров. Значит, его налоги потрачены не зря и он, избиратель, сделал правильный выбор, опустив в урну избирательный бюллетень со знакомой мордой.

   Если Колосов прав, то есть возможность снова поймать Рамелова на старый трюк с макетами…Союзному главкому сейчас, поди, не до тотальной разведки. Он потрёпанные силы в кулак собирает. Авось, проскочит хитрость…

   — Давай, Колосов. Выдвигай вперёд штурмовиков из пятьдесят седьмой…

   Едва генерал прибыл в Житомир, как вся танковая бригада стала на последних литрах ТС-1 «разворачивать оглобли» на юг. В арьергарде была рота старшего лейтенанта Бакланова, где и служил его сын. Проводив взглядом «восьмидесятые», которым предстояло совершить пятидесятикилометровый марш и там залить топливо и ожидать новый приказ, генерал посмотрел на только что прибывшего в город командира десантно-штурмовой бригады полковника Румянцева.

   — У меня к вам, товарищ генерал-лейтенант, просьба! Обеспечьте моим ребятам «зенитный зонт» и они здесь в Житомире год сидеть будут…

   — Не надо год, Румянцев, сутки надо, понимаешь, только сутки. Тебе в помощь сейчас украинцы свою тактическую группу пришлют. Там танковый батальон и механизированный. Под твое командование. Макеты уже прибыли?

   — Так точно. Вертолётом…Через часок надуем, по улицами и дворам расставим. Нехай думают, что четвёртая танковая здесь…

Будем надеяться, что враг нам поверит и снова обманется. Нам надо продержаться сутки… В бригаде Румянцева почти сотня ПТРК «Корнет», много гранатомётов и «шмелей». От воздушных атак мы их «Панцирями» и «Торами» закроем, а вот танки и пехота, уже их специализация.

   Румянцев лихо козырнул и отчеканил

   — Есть, держать сутки.

   — И знайте, Румянцев, мы рядом. Свяжите боем их последние боеспособные части.

   Волобуев- старший разместил свой КП всего в двух десятках километров от Житомира. Это было весьма рискованно, но упускать из рук нити руководства корпуса ему не хотелось. Слишком высоки ставки. На поддержку Румянцева и контрбатарейную борьбу было выделено три дивизиона ствольной артиллерии и три реактивных дивизиона «Смерчей».

   Французы атаковали с юга из-за реки Тетерев, а поляки, с северо-запада из района станции Богунский после часового артобстрела и ударов авиации. Из передовых механизированных колонн, прикрытых спешенными парашютистами, назад за Тетерев и к станции, вернулись немногие. Мастерством уличных боёв бригада Румянцева владела в совершенстве. Кружащие беспилотники транслировали скопления горящей бронетехники в районе улиц Льва Толстого, Ивана Гонты и Максютова. Первый приступ был отбит и началась знаменитая «огневая карусель», когда атаки чередуются с обстрелами и ракетно-бомбовыми ударами. Ближе к ночи союзникам, наконец, удалось закрепится на окраинах и оттуда начать медленное выдвижение к центру города. К основному оборонительному рубежу. Из-за многочисленных пожаров и дыма тепловизоры барахлили, и поэтому сокрушительный огонь из «леклерков» и «леопардов» был не слишком точен. И, тем не менее, бойцов Румянцева медленно теснили.

   На рассвете Волобуев дал им приказ прорываться строго на восток в Глубочицу вдоль Киевского шоссе. Под прикрытием массированного удара «Смерчами». Ровно через двенадцать часов танковые бригады первого гвардейского корпуса, отдохнувшие и пополненные техникой и людьми, срежут фланги ударной группировки противника и, оставив котёл на растерзание гренадёрам и артиллерии.

   Мышеловка захлопнулась. Когда все утренние европейские «Интернет — порталы» и газеты вышли с горячим материалом о «сражении за Житомир» и «сокрушительном контрударе по наступающим варварам», коалиционные войска были уже обречены вместе с пробравшимися вслед за танками в Житомир, журналистами. Наспех спланированный контрудар, как это часто бывало в истории войн, после небольшого тактического успеха превращался в сокрушительное стратегическое поражение. Главным было то, что у фон Рамелова в резерве не осталось ничего. Ни одного батальона танков, ни одной роты мотопехоты.

   Волобуев закрыл воспалённые, красные глаза…Усталость брала своё. Нужно подремать часок, а то он свалится прямо на КП перед началом наступления. Последним кадром перед провалом в объятия Морфея был рапорт комбата Проскурина по поводу первого боя с участием его Пашки… Проявил себя сынок с лучшей стороны, врать Проскурин не будет, не из того теста сделан.

   Вырос мой Пашка, настоящим мужиком стал.

День седьмой. Окрестности Севастополя. Крым

   Щелк! Щелк!