Роса на солнце

   Рывок, и сотня на высоте. Чуть ниже гребня на обратной стороне высоты находились траншеи итальянцев. Кому расскажи, что в двадцать первом веке будут рыть окопы полного профиля и укреплять их деревом и сталью, кто бы поверил? Время как будто повернуло вспять лет на сто, сто пятьдесят. За бруствером мелькали серые от пыли лица «Сан-Марко». Но второй «тонкой красной линии» не получилось. «Пластуны» сблизились с итальянцами и стали их выметать из траншей подствольными гранатомётами, помогая «шмелями». Пока его сотня рубилась у траншеи, Артём пытался выследить того неуловимого снайпера, что чуть не отстрелил ему голову сегодня утром у подбитого танка. Вон он…За кустарником, правее разрушенного дзота, Пшеничный засёк солнечный блик.

   — Пятов, дай блик! Старшина вытащил оптический прицел и принялся отчаянно бликовать.

   Щелк! Ещё одна пуля взрыла грунт в нескольких сантиметрах от его руки.

   — Засёк, старшина! — Выкрикнул Артём и плавно нажал на спусковой крючок «Винтореза».

   Через час после боя, когда сзади, сквозь проделанные саперами проходы в минных полях, на захваченные позиции итальянцев хлынули десантники. Пластуны деловито лазили среди брошенных траншей и блиндажей, собирали брошенное оружие и снаряжение итальянцев. Но Пшеничного это не интересовало, он стоял над трупом рослого итальянца с надписью на груди камуфляжной куртки «Lt. F.Murino» и рассматривал снайперскую винтовку Beretta 501 с деревянным ложем. На коричневом дереве целый ряд белых насечек

   — Тридцать шесть, тридцать шесть, Пятов — Произнёс Артём.

   — Эта сука, сотник, считай целый взвод наших постреляла…

   Артём вздохнул полной грудью и посмотрел вниз. Задача была выполнена, кольцо блокады прорвано.

   — Какие потери, капитан? — Услышал Пшеничный сзади знакомый голос и резко обернулся.

   К нему подходил полковник Базылев и незнакомый десантный генерал в окружении штабных.

   — Двенадцать убитых, девятнадцать раненых. Общее количество оставшихся в строю, сорок семь…

   Базылев возмущённо вскинул руку и повернулся к десантнику…

   — Видел! У меня в лучшей сотне меньше половины осталось…А атаковали бы в лоб, все бы здесь полегли!

День восьмой. Малацки. Словакия

   Готтлиб фон Рамелов нервно затянулся и выпустил в бетонный потолок подземного командного пункта толстую струю сизого сигаретного дыма. Нервно закашлялся и, в раздражении, сплюнул. Курить он бросил уже лет тридцать назад, когда встретил нынешнюю супругу фрау Марту Засс, ветеринара по профессии и сторонницу спортивного образа жизни. Ради молодой и стройной шатенки чего только не сделает бравый офицер бундесвера?

   Но сейчас ему нужно было выпить или хотя бы закурить. Вчерашний ночной разговор с фон Арау уже более суток держал его в напряжении. Начни Готтлиб пить, он бы уже не остановился пока не напился бы в стельку, поэтому он выбрал в качестве успокоительного средства сигареты.

   Кукловод новой Европы позвонил ровно в час ночи и своим скрипучим голосом попросил об одной услуге, но в приказном порядке.

   — Готтлиб, сделайте для моих друзей одно одолжение.

   — Какое, герр Арау?…Чем могу, так сказать?

   — Очень нужно провести локальное наступление на Украине. Успешное наступление, я подчёркиваю. Вы и так не оправдали моих надежд и провалили «Гефест», так можно надеяться на то, что сейчас вы не ошибётесь.

   — Герр Арау, что вы имеете ввиду под словом «локальное наступление»?

   — Имею ввиду локальный успех на одном, а лучше, на двух участках украинского фронта. Организуйте сильный удар по вырвавшимся вперёд русским. Вот и всё!.

   — Понял, герр Арау.. — Почти выкрикнул Готтлиб и бросил трубку…

   Далее последовал нервный разговор с начальником штаба Объединённого командования Батистом Самаре.

   — Ты же знаешь, Готтлиб, это — авантюра, причём, авантюра смертельно опасная. Если растратим последние резервы, что делать будем? Пальцем на карте русские танки останавливать?

   — Батист, я тебя хорошо понимаю. Но у нас приказ. И мы, военные, должны его выполнять.

   Батист тяжело вздохнул и обречённо покачал головой. Контрудар был спланирован менее, чем за сутки, по сути, его «сваяли на коленке» и «сшили на живую нитку». Ничего хорошего из этого получиться не могло. Хотя Житомир взять и удалось, но это был тактический успех. Последний в компании. Русские десантники дрались за каждый дом, дорого продавая свои жизни. В итоге город взяли, об успехе раструбили все мировые СМИ, что и требовалось доказать. На отражение последующего через двадцать часов наступления русских сил уже не было.