Roses and Thorns (СИ)

Смерть матери выбила почву из-под ног. Родительница будто специально в очередной раз бросила свои обязанности на старшую дочь, предпочтя молча наслаждаться шоу в стороне. Ребенок бесконечно плакал, Джейн сузила круг своих дел до дочери и ночами рыдала по скоропостижному уходу матери чаще принимающей ее сторону.

Нужно было решать что-то с землей, домом, похоронами, старыми задолженностями, которые всплыли только сейчас. А Молли не знала, что с этим делать. Никто не учил ее изворотливости в серьезных денежных вопросах или тому, что нужно сказать при переоформлении бумаг.

И стоя на распутье своих желаний и интересов какой-никакой семьи, она бросилась в ночь, преодолевая расстояние, чтобы познать саму себя в дороге. Сожмется ли ее сердце от мысли, что сестра осталась одна в штате, который был бы велик для нее при любом раскладе или захочется ли свернуть на полпути, чтобы удостовериться, что родительское гнездо еще не полыхает от забыто не выключенной конфорки.

Нет, нет и тысячу и один раз нет.

Юстин предусмотрительно (или наоборот не) оставил свой адрес и даже пару раз угощал ракией и щедро намазывал на хлеб айвар приготовленный женой.*

Под покровом ночи Молли постучалась в дверь не надеясь, что он откроет и не вызовет полицию.

Тогда, как и сейчас она сидела, прислонившись к отрезвляюще холодной стене, ведя отсчет про себя, чтобы постучать вновь. Все мысли были заняты отцом и его именем, высеченным на мемориале 9/11. Люди дотрагивались до букв, складывающихся в распространенное мужское имя, не думая ни о нем, ни о его семье, будто бы это было имя какого-то персонажа, который не был реален. Не был человеком как они сами.

Юстин в атласном халате, доходящем до лодыжек, еще не отойдя ото сна, непонимающе смотрел на нее. Потерянную, жалкую и не понимающую того, как устроен этот мир.

«Сколько же ты проехала, девојче?»**

Пять часов? Шесть?

У него были ладони чуть меньше чем у отца, но обнимал с тем же трепетом. Он наставлял как Джералд О’Хара свою дочь учениями о любви к земле, но с посылом, что этот участок в Дерри, что давно принадлежит можно было бы продать. Эта мысль была лучше поджога прошлого. Правда, Молли пошла не по тому пути, что предложил Юстин, которого она не видела с той роковой ночи.

Идея переоформить дом, отказываясь от своей доли в пользу Джейн, была направлена на усмирение совести. Молли оставит ей дом, сестра будет получать пособие по инвалидности, если, конечно, захочет повозиться с бумагами и сможет выживать, полагаясь на доброту благотворительных организаций, которые станут поносить сбежавшую родственницу.

Молли вернется к началу, опираясь на голос отца из могилы, изменит то, что еще не пропало.

Ноги дрожали, когда она вернула вертикальное положение, предварительно подобрав мобильный телефон и топор, который как никогда казался бессмысленным. В последний раз, прикоснувшись к месту сварки, Ригс ухмыльнулась про себя тому, что еще как минимум час назад была уверена в возможности сломать эту конструкцию и всадить топор в голову обидчика.

Абсурд.

Настенные часы показывали половину восьмого, когда она вновь переступила порог пустого в одночасье помрачневшего дома.

Мокрая одежда с разводами крови и грязи со шлепком упала на пол. Топор, прислоненный к стене, остался неподалеку, как будто все еще ожидал своего часа.

Молли перемещалась по дому как заведенная на несколько оборотов игрушка и не отдавала отчета собственным действиям. Она старалась ни о чем не думать, когда вытирала пролитую воду с пола, оставляя грязные разводы на поверхностях, не заострять внимания на рисунках, которые были собраны в отдельную стопку, кроме того, что пострадал и был негласным виновником, почему девчонка решила остаться дома.

Половина красок смешались, и размягченный лист был готов в любой момент разойтись на части в руке, но контуры выведенные карандашом сохранились. Этот рисунок дойдет до нужного адресата и не останется пылиться среди остальных.

Молли приготовила для вещей племянницы коробку, в которой раньше хранились невостребованные воспоминания из прошлого дома. Она упаковала ни разу неношеные платья, прибереженные для особого случая, который никак не наступал в прошлом, игрушки разных поколений, диски с мультфильмами и еще не до конца использованную упаковку детского шампуня без слез с приторным клубничным запахом. Держа в зубах колпачок черного маркера, девушка зачеркивала имя «Иззи» на коробке и печатными жирными буквами написала «мусор», но быстро закрасила, дописав сверху «отдать».

Она промыла кисти для рисования, которые еще можно было облачить в упаковку и затерять среди остальных канцелярских принадлежностей, рассчитывая на невнимательность покупателей; перестелила постель, сняв с наволочек русые волосы, и выбросила приготовленные днем ранее сандвичи на ужин.

Молли тщательно пыталась сохранять напускное спокойствие, когда растирала тело под горячей водой или отбрасывала сырые вещи в корзину для грязного белья, чтобы потом, когда появится желание, отстирать въевшуюся кровь.