Росич

Осмотр повреждений показал, что есть возможность без особого труда подвести пластырь и откачать воду. Однако сделать это имея не значительное количество людей оказалось весьма не простым занятием, и все же, уже через три часа заработали помпы откачивая воду из затопленных отсеков.

Процесс откачки еще продолжался, когда "Ласточка" взяла "Боярина" на буксир и двинулась малым ходом по направлению к Порт-Артуру. По счастью погода стояла тихая и проблем не возникало, крейсер хотя и медленно, но неуклонно двигался по направлению к русскому порту.

Однако ничто в этой жизни не может протекать гладко. Вскоре, всем находящимся на борту пришлось немного поволноваться. На горизонте обнаружились дымы и судя по тому, что эти дымы низко стелились над водой суда шли довольно приличным ходом. Гаврилов и Буров буквально прикипели к окулярам биноклей, пытаясь разобрать, что это за суда. Если бы они появились с какой ни будь другой стороны, то Семен не задумываясь отдал бы команду на "Боярина" открыть кингстоны и затопить судно, но дымы приближались со стороны Порт-Артура и была весьма велика возможность, что это русские корабли.

Наконец стали различимы очертания и Буров с облечением опустив бинокль проговорил.

Есть все же бог на свете. Это наши эсминцы "Внимательный" и "Скорый".

Вы уверены.

Уж поверьте мне Семен Андреевич.

Вскоре эсминцы подошли в плотную и на палубе "Внимательного" появился его командир Стеценко, суда стояли в притирку и Семен легко рассмотрел своего вчерашнего собутыльника. Не без зависти он отметил, что на офицере вчерашняя попойка ни как не отразилась.

Здравствуй Ваня.

Семен, ты? Какими судьбами?

Я же говорил вчера, что мне необходимо в Дальний, ну вот, перегоняю имущество концерна под защиту флота. Да только похоже, что защищать нужно не нас, а вас. Скажи мне Ваня, а что это сейчас так принято воевать, что как только корабль получил повреждения, то его сразу же нужно покинуть и предоставить противнику возможность завладеть им. Так я наблюдал, как паре крейсеров досталось от батареи на Электрическом утесе, знаешь японцы почему то не придерживаются такой концепции.

Сказать, что Стеценко был пристыжен, это не сказать ничего, на офицера без боли смотреть было нельзя. На его открытом лице читалось сразу и обида, и злость на грани бешенства, и разочарование, но возразить ему было нечего.

Обменявшись информацией "Скорый" отправился в Порт-Артур, чтобы сообщить о случившемся, "Внимательный" остался со своеобразным кортежем в качестве эскорта. Время было довольно ранним и у них были все шансы добраться до Артура, еще до наступления темноты.

Уже на полдороги к порту подошли еще три миноносца во главе с крейсером "Новик" и на борт "Боярина" были высажены дополнительные люди которые на ходу производили ремонтные работы и пытались развести пары, однако это было сделать не легко, так как затопленным отсеком было именно котельное отделение, которое не смотря на то, что воду откачали продолжало сочиться влагой и люди ходили по нему разбрызгивая грязные лужи.

Так не спеша своеобразный отряд дошел до Порт-Артура и медленно втянулся на внутренний рейд, где "Ласточка" наконец отдала буксир и направилась к западной части бассейна, где у концерна был оборудован не большой причал.

Сказать, что Порт-Артур из-за произошедшего был похож на растревоженный улей, все равно, что ни сказать ничего. По всему городу разносились слухи которые то совпадали в общем но разнились в деталях, то противоречили друг другу с точностью до на оборот.

Одни говорили о том, что командира "Боярина", Сарычева, отдали под трибунал и в настоящий момент он находится на гарнизонной гауптвахте в ожидании отправки в столицу, где он должен предстать перед судом, за то, что оставил судно. Другие утверждали, что Сарычев вышел сухим из воды и продолжает командовать крейсером и будет продолжать, так как в столице есть кому за него замолвить словечко.

И те и другие были правы только от части. Сарычев действительно был отстранен от командования крейсером, однако ни кто и не думал помещать его под арест. Более того, после окончания разбирательств ему предписывалось отбыть для дальнейшего прохождения службы на Черноморский флот.

Другие слухи бродили о том, как и кто спас крейсер для России. Но здесь слухи отличались единодушием, разнясь разве только в том, как же наградили героев, за такое славное деяние.

Примерно через неделю после событий с "Боярином" Гаврилова пригласили к наместнику и Алексеев лично вручил нечаянному герою георгиевский крест. Что же касается остальных, то экипаж получил от руководства концерна премию, а матросам для поднятия духа было выставлено ведро водки.