Росич

А вот тут, наши конкуренты, пусть успокоятся. В трубу мы не вылетим в любом случае. Что же касается "Росича"… Петр Афанасьевич, как вы считаете, с чего это я вдруг стал столь часто попадаться вам на глаза и наши беседы то и дело перескакивали на военно-морскую тематику, почему я стал столь деятельно увлекаться вашим трудом.

Честно признаться в последнее время мне кажется, что причина очевидна, - улыбнувшись заметил моряк.

Я люблю Свету, - спокойно ответил Антон. - однако причина не в ней, а в вас. Я прошу вас, чтобы этот разговор остался между нами. Дело в том, что я намерен сам вести "Росич" в бой и доказать морскому ведомству, что наше судно стоит запрошенной за него суммы.

А почему не передать судно флоту, в столь тяжкое для России время.

Потому что я знаю, что будет, - запальчиво возразил Песчанин. - На эсминце столько новшеств, что экипаж придется готовить не меньше года, но даже если и это опустить, то я попросту не верю в то, что его смогут достойно использовать. Взять хотя бы героическое сидение в луже нашей эскадры. А героическое поведение командира "Боярина", только случайность не позволила России потерять еще и этот крейсер, - не скрывая сарказма закончил он.

Значит вы твердо намерены принять самостоятельное участие в боевых действиях, - растерянно заключил Науменко.- Но каким образом?

Хотя бы на первых порах, а каким образом. Пусть это пока останется секретом. Скажу только, что я не нарушу ни один из существующих законов. И за то что я обрел в этом уверенность я должен благодарить вас, вы объяснили мне как должно действовать эсминцу в бою.

Бог мой! Она меня проклянет.

Что случилось, Петр Афанасьевич.

Так значит, то что вы все еще не сделали предложение Светлане, объясняется тем простым обстоятельством, что вы боитесь погибнуть и сделать ее несчастной, - молчаливый Песчанин сосредоточенно изучающий свои туфли был самым красноречивым ответом.

Петр Афанасьевич, я попросил бы вас не распространяться на эту тему.

Да, да. Конечно. Но если с вами что случится, как я посмотрю в глаза своей дочери.

Она молода и если что, еще полюбит и будет счастлива.

Ох молодой человек, я конечно не знаток женской психологии, но я прожил с двумя женщинами довольно продолжительный срок. Уверяю вас, лучшее, что вы можете сделать это жениться на Светлане, если только вы ее действительно любите. Что касается моего благословения, то можете считать, что вы его уже получили.

Но…

Она будет еще более несчастна, если так и не познает радости супружества с любимым человеком, - не скрывая горестного выражения не дал договорить Песчанину, Науменко. - я прошел не через одну войну и как видите жив и здоров, не нужно думать о плохом, оно и не случится.

Спасибо Петр Афанасьевич.

Полноте. Сделайте мою дочь счастливой. И если вам суждено погибнуть в вашей авантюре, то уж несколько месяцев счастья дать ей в вашей воле.

***

Наместник его величества, главнокомандующий морскими и сухопутными силами на Дальнем Востоке вице-адмирал Алексеев находился в своем кабинете и при этом его настроение, никак нельзя было назвать безоблачным. Он сидел за столом с таким выражением лица, что казалось, у него сейчас случится нервный срыв. Его адъютант, будучи хорошо осведомленным о нраве своего начальника, предпочел сделать так, чтобы его не было ни видно, ни слышно, покуда буря не минует.

Наконец не выдержав, Алексеев поднялся из за рабочего стола и заложив руки за спину стал нервно прохаживаться по кабинету, непрерывно сжимая и разжимая кулаки.

Это было просто не слыханной дерзостью. Сегодня утром в Порт-Артур прибыл адмирал Макаров и вместо того, чтобы засвидетельствовать свое почтение наместнику, да что там почтение, доложиться о прибытии главнокомандующему, с вокзала отправился на эскадру. Макаров успел побывать на верфи, ознакомиться с ходом ремонтных работ на подорванных судах. Посетить некоторые корабли эскадры, поднять свой флаг на крейсере "Аскольд", принять дела у бывшего командующего вице-адмирала Старка. Он принял участие в снятии с мели броненосца "Ретвизан", к стати прошедшего успешно, что так же подпортило настроение Алексееву, так как предыдущие две попытки были не удачными.

Все это ставило Алексеева в глупое положение. Он весь день провел в своем кабинете, ожидая появления этого выскочки крючкотвора, чтобы сразу расставить все точки и показать новому командующему кто есть кто, а вместо этого напрасно прождал подчиненного который и не спешил прибывать с докладом.

Наконец устав от бездействия Алексеев вызвал к себе адъютанта и приказал занести почту. Офицер понял, что его начальник находится в крайней степени раздражительности, так как обычно работал с бумагами в первой половине дня. Поэтому он вошел в кабинет держа в руке папку с корреспонденцией и довольно пухлый конверт, совершенно молча и подойдя к столу, четко отдав честь положил бумаги на стол наместника, хотя обычно и позволял себе некоторую вальяжность и краткие комментарии о некоторых документах.