Роскошная хищница, или Сожженные мосты

– Хорош, а? – перебил Колька. – Любимый внук у него теперь Егор Егорович, это раз. А я уже не мальчик, это два. Сезон начинается, а я пока директор клуба, это три.

– Легко исправить! – заверила Марина, услышав в его голосе что– то свое, категоричное и решительное. – Пока я тут президент, я и решаю, кто со мной работает.

– Да в конце-то концов! – взорвался Хохол. – Прекрати этот цирк, Коваль! Никуда ты его не заставишь уехать – я не дам! И директором клуба он тоже останется – я так сказал! И все, поняла?! Хватит уже надрываться в одно рыло!

Он вскочил со скамейки и заметался по беседке, не обращая внимания на насмешливый взгляд Марины и удивленно– испуганный – Николая.

– Фу, что за тон? – поморщилась Марина, в душе очень удивленная подобным проявлением Женькиного гнева.

– А сил нет уже Версаль с тобой разводить! – немного успокоившись, проговорил он, раздувая ноздри. – Тебя убьют, ты не думала об этом?

– Ну, запри меня в бункер, – пожала она плечами, вспомнив вдруг, как Ветка однажды сказала ей точно такую же фразу о Егоре. – Судьба, Женя...

Он порывисто обнял ее, прижимая к себе, и Марина тихо охнула от боли в раненом плече.

– О господи, забыл... – пробормотал Хохол, целуя ее в щеку. – Прости...

– Нормально... Идемте в дом, Колька с дороги...

– Ох, давно я Дашиных плюшек не ел! – мечтательно протянул племянник, направляясь к воротам, возле которых стоял его чемодан. – Тетка, а у тебя охранник новый какой-то?

– Тут, Коленька, много новых людей. И все меньше старых... – Марина держалась за руку Хохла, и тот бережно вел ее к крыльцу. – Как отец-то там?

– Мой или твой? – отозвался Николай, подхватывая за ручку коричневый чемодан и волоча его за собой.

– Оба.

– Ну, с твоим все в порядке. У него сейчас книга выходит о нашем криминале...

– О, могу представить! – усмехнулась Марина. – Теперь он знает об этом не понаслышке!

– Да ладно тебе! – засмеялся и племянник, входя следом в прихожую. – Он так переживает за тебя, что, по-моему, телевизор не выключает, боится новости пропустить – вдруг тут у вас что...

– Ну, мы птицы невысокого полета, так, над местным болотом кружим. – Марина села на стул, подставила Хохлу ногу в высоком сапоге, и Женька привычно взялся за голенище. – А генерал наш как там?

– Так ты не в курсе, что ли? Выперли его из министерства! – сообщил Николай, вешая на плечики куртку. – Ну, он и вообще запил. Мать к нему вернулась было, да не выдержала – он же просто невменяемый сделался. Там дома такое творится – жуть, я к деду сразу перебрался от греха подальше.

Марина почувствовала укол совести – в конце концов, одной из причин увольнения Дмитрия была она, Коваль. Конечно, как сказал отец, ее появление в жизни генерала МВД было только зацепкой, поводом, но все равно Марине было неприятно сознавать, что брат вылетел с работы не без ее участия. Злорадная ухмылка на лице Хохла не укрылась от ее взгляда, и Коваль сверкнула глазами в сторону любовника:

– Прекрати!

– А что? – вполне натурально удивился Женька, помогая ей подняться со стула. – Я не скрываю – мне твой братец перестал нравиться с того момента, когда в Москве открыл свою варежку и начал поливать тебя грязью. А уж после того, как ты вместо него мне под руку на перо попала, я вообще его видеть и слышать не хочу.

Коваль покачала головой, осознав бесполезность разговоров: упертый Хохол, как говорится, был не злопамятным, а просто злым и с хорошей памятью. А уж если он затаивал на кого-то злобу, то о последствиях лучше было даже не думать. Сейчас, когда племянник вкратце рассказал Марине историю о неприятностях Дмитрия, Хохол почувствовал что-то сродни удовлетворению: судьба отомстила генералу.

– Все, пожалуй, хватит про папашу моего, а то поругаетесь, – справедливо заметил Николай, переводя взгляд с тетки на Хохла. – В этом доме ночевать оставляют, или мне придется ехать в «Рощу»?

– Оставляют, – буркнул Женька. – Это по-прежнему проходной двор и ночлежка, вечно кто-то зависает.

– Ой, да не ври ты! – засмеялась Марина, легонько стукнув его кулаком в плечо. – Сто лет уже никого не было! Мышка вот только приехала, а так-то и нет никого.

– А Ветка? – тихо поинтересовался Николай, и Марина вдруг вспомнила, что ни словом не обмолвилась о замужестве ведьмы.

– А что – Ветка? Ветка... – она замялась, и Хохол сразу заполнил паузу, расставляя все точки:

– Замуж выскочила Ветка твоя, теперь только дома ночует. И вообще – нет ее сейчас в городе, они с Бесом в загранку уехали.

– Почему – с Бесом? – не понял Колька, и Марина объяснила:

– Коль... она за Беса замуж вышла.

Лицо племянника помрачнело, глаза потухли. Он сгорбился, как от удара, и пошел в кухню. Марина и Хохол задержались в прихожей, и пока Женька снимал куртку и убирал ее в шкаф, Коваль успела разозлиться на подругу.

– Сука... – пробормотала она. – Я б ее своими руками придушила!

– Прекрати! – велел Хохол, чуть подталкивая ее в сторону кухни. – Он не маленький, справится. Что – первая баба в его жизни? И даже не вторая, и не последняя, так что переживет. Это тоже опыт.