Россия будет воевать

И так далее. Набрав в Яндексе «Русская культура первой половины 19-го века», можете почитать сами: театр, литература, архитектура и так далее… Словом, совершенно затхлая страна, как и положено державе-победительнице Европы.

Ну и, естественно, постоянные общественные обсуждения проектов отмены крепостного права.

Но кто такие эти прислуживающиеся Якоби, Лазаревы, Беллинсгаузены, Лобачевские по сравнению с молодым человеком, только что прибывшим из Европы?! Из стран, где понимают, что такое свобода? У него в этой стране — одно сплошное горе от его ума. У Аносова нет горя, у Ленца — нет горя, у Шиллинга — нет горя. А у Чацкого — есть. Почему?

Ответ: у них ума по сравнению с ним маловато.

На вопрос — как это? — отвечаю: смотря что считать за ум.

В данном случае за ум принимается не интеллектуальная сила, не вычислительные способности интеллекта, не созидательная синергия знаний. Нет, за ум тут принимается понимание жизни, правильного и неправильного, терпимого и нетерпимого, добра и зла. То есть за ум тут принимается не что иное, как идеология.

И вот в рамках этой идеологии воины-мореплаватели Лазарев и Беллинсгаузен, ученые Ленц, Шиллинг, Аносов ни в какое сравнение не идут с ничего не совершившим на свете, кроме европейского турне, молодого человека с правильным отношением к жизни. Его стандарты морали настолько высоки, что не позволяют ему соучастия в ужасной России с ее крепостным правом и дурными вкусами в области моды, в отличие от падших мореплавателей, реформаторов образования и ученых.

Вообще впоследствии самоутверждение за счет недостижимого для любого реального доброго дела повышения требований к морали станет вполне расхожим рецептом повышения самооценки.

Чуете что-то знакомое?

Да, это он. Наш медиакласс. Это он думает, что первый обнаружил рецепт чудесного превращения: стоит съездить в Европу в галстуке — тут же станешь сосудом с драгоценной субстанцией, возвышающей тебя над соотечественниками.

Почему так происходит?

Алгоритм прост.

Чем отличается российский интеллигент от простого смертного? Дипломом об образовании.

А откуда Россия получила свою науку, своих профессоров, своих первых ученных?

С Запада.

И вместе с наукой, знаниями, профессорами и образованием мы получали, как примесь, и западную идеологию, западный взгляд на нас же, предрассудки и мифы.

Суть в том, что у разных людей эта примесь всегда вызывала разную реакцию. Так, например, учившийся в Германии Ломоносов всю жизнь посвятил тому, чтобы побороть немецкие предрассудки в области исторической науки; тому, чтобы у России была великая русская литература, а не просто преклонение перед западной; были свои университеты, фабрики и заводы, была своя металлургия, своя минералогия, химия, физика и так далее. Он справедливо видел в науке огромную силу и желал, чтобы русские в полной мере обладали этой силой, позволяющей самим находить свое место в мире и самим быть хозяевами своей судьбы. Ломоносов ставил образование и науку на службу русскому народу и России, а не Россию и русский народ на службу образованцам. И он был сам достаточно силен, чтобы задуманное — воплощать.

Но были и есть люди амбициозные, но слабые — как умом, так и характером. Они не в состоянии отделить знание от предрассудка, не имеют достаточно воли, чтобы не преклониться перед чужой силой и не перенять взгляд сильного на самих себя и свою страну. Взгляд же этот добрым не будет никогда.

И они становятся рекламными агентами услуг западных интеллектуалов по взятию нашего разума, науки и представления о себе, добре и зле — на аутсорсинг.

Так вот люди и различаются. Одни становятся реально великими людьми, как тот же Ломоносов, Лобачевский или Карамзин, а другим уготована слава лишь как литературным персонажам сатирической самоутешительной комедии.

Поэтому рано или поздно они вслед за своим литературным чертежом произносят сакраментальное: «Карету мне, карету!», что в на современный русский можно перевести как «Тойоту мне, Тойоту!» или просто: «Пора валить».

Поравалитик — как и многие больные — довольно озлобленное существо. Поэтому за всякими «чтоб у вас тут все развалилось» и «да у вас тут только уроды нормально себя чувствуют» у него, как правило, не ржавеет.

Хотя для нормальных людей даже крепостное право — не повод сдаваться Наполеону или оставлять Антарктиду неоткрытой.

Особый путь как норма. О Красном Проекте и сменивших его химерах

13 февраля 2013

Так называемый российский «особый путь» давно уже является предметом, который одна часть медийной тусовки старательно оплевывает, а другая столь же старательно отстаивает.

Одни высокомерно посмеиваются и, ковыряясь в зубах, говорят, что выдумки все про какой-то там особый путь: нету его, а есть только отставание от общеевропейского исторического процесса.