Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования

В 1603 г. он бежал в Речь Посполитую и обосновался при дворе Адама Вишневецкого. Там Отрепьев прикидывается больным и, якобы, будучи при смерти, на исповеди признается в своей «истинной» природе. Вишневецкий требует подтверждений, Отрепьев дает ему какие-то бумажки и указывает на свои особые приметы — разной длины руки и родимое пятно.

А. Ф. Пехт. Деметриус. Ок. 1859 г.

К. Чистов изучил структуру слухов о «спасшемся» царевиче и вывел следующую модель появления самозванца. Народ начинает перешептываться о том, что истинный царь жив (благо случаев таинственных смертей в русской истории было достаточно, тем более что правительства старались скрывать все детали). Это подготавливает почву для «явления» царя народу. С другой стороны, чудом спасшийся правитель должен претерпеть определенные мытарства: сбежать, служить где-то неузнанным, чтобы потом признаться в своем царском происхождении. У самозванца обязательно должны быть отметины на теле — важный знак, отметка Богом (а еще это хороший опознавательный знак). И, конечно, царевича должны «узнать» или оставшиеся родственники, или слуги. Лжедмитрия I признала заключенная в монастырь Годуновым Мария Нагая — для нее это означало возвращение ко двору.

Монета Лжедмитрия I. XVI–XVII вв.

Не очень понятно, как все было на самом деле на этом этапе жизни Лжедмитрия, но дальше все происходило следующим образом: Вишневецкий сообразил, что из этого что-то может получиться. Он везет Отрепьева к своему тестю, Юрию Мнишеку, в Самбор. Там Отрепьев знакомится с Мариной Мнишек и переходит в католичество. В 1604 г. Вишневецкие везут его в Краков на аудиенцию к королю Сигизмунду Вазе. Последний дает «добро» на то, чтобы Отрепьев шел в Россию, но помочь ему ничем не может: сейм высказался против финансовой поддержки. Трон Лжедмитрий I занял благодаря кризису в России и помощи своего зятя.

Расписка Лжедмитрия о получении 4 тысяч золотых. 1604 г.

Взамен самозванец обещал полякам отдать Смоленск и поддерживать (если не насаждать) католичество в России. Пылающий страстью к прекрасной дочке Мнишека Лжедмитрий возжелал жениться на Марине немедленно. Но предусмотрительный отец потребовал гарантий, и посему 25 мая 1604 г. в Самборе был заключен брачный контракт, по которому самозванец дал «свое прямое царское слово» взять Марину в жены после воцарения на русском престоле, осыпать ее драгоценностями и отдать ей в безраздельное владение Новгород и Псков. Отцу Марины он обязался переслать один миллион злотых на покрытие долгов и отправку Марины в Москву.

Отдельной грамотой от 12 июня 1604 г. Лжедмитрий пообещал ему «за любовь, милость, доброжелательство и склонность» отдать Смоленское и Северское княжества (спойлер: не отдал, что вызвало волну негодования).

Поход на Россию начался в августе 1604 г. — до России дошли к октябрю.

Рассылались «прелестные письма» — в них Лжедмитрий обвинял «изменников» Годуновых в разорении земли: «нашей земли не жалеют, да и жалети им было нечего, потому что чюжим владели». Лжедмитрий обещал пожаловать всех перешедших на его сторону: дескать, будет держать всех в чести, пожалует прежними вотчинами, торговых людей одарит пошлинами. «И все православное християнство в тишине и в покое и во благоденственном житии учинити хотим» — счастья всем даром, и пусть никто не уйдет обиженным.

Большинство приграничных крепостей капитулировали практически бескровно, а армия, получив известие о кончине Годунова, присягнула «царевичу Дмитрию», забыв о наследнике Бориса Годунова, Федоре. Почему так произошло?

Во-первых, традиционная модель наследования власти оказалась сильнее новой для культуры модели избирательной власти.

Во-вторых, приграничные крепости были очень недовольны введением государевой барщины — десятинной пашни. Им нужно было обрабатывать огромные земли и отдавать полученный урожай в крепости. Кромы (поселок в нынешней Орловской области) сдались самозванцу одними из первых.

Отдельного обсуждения заслуживает присяга Федору Годунову: в его крестоцеловальной записи содержалось обещание не служить преступнику, который называет себя Дмитрием Углицким. Принесшие клятву записывались священниками в крестоприводные книги, которые отсылались в Москву. Эти книги, в которых содержались имена людей, присягнувших Федору Борисовичу, Лжедмитрию I и Василию Шуйскому, были уничтожены из политических соображений, однако крестоприводная запись Лжедмитрию сохранилась в архиве гетмана Сапеги, хранящемся в Швеции. Алексей Михайлович прервал традицию клятвоприношения на кресте, поскольку она нарушала христианские заповеди, и заменил ее присягой перед Евангелием.