Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования

Памятник царю Михаилу Федоровичу и крестьянину Ивану Сусанину в Костроме. 1851–1918 гг.

История жизни и смерти Ивана Сусанина (о первой мы знаем примерно ничего, о второй — не сильно больше) интересна в плане ее перехода в символическое пространство.

Очертим реперные точки культурной рецепции мифа о Сусанине вслед за Л. Киселевой:

Первой интерпретацией мифа была опера Шаховского-Кавоса «Иван Сусанин» (сплошь списанная со «Словаря» Щекатова). Создавалась она в контексте патриотического подъема 1812 г., поэтому политически актуальные аллюзии оперы очевидны — борьба за Отечество, жизнь за царя, интервенты… А еще у Шаховского-Кавоса появляются другие участники этой истории: дети Сусанина и жених дочери. Удивительно то, что всё заканчивается хеппи-эндом: царь спасен благодаря мудрости Сусанина, а Сусанин спасен военным отрядом — зачем положительному герою умирать, если царь уже спасен? Тем более в эту эпоху опера не могла заканчиваться трагически, да еще и время триумфальных побед русской армии над Наполеоном не хотелось омрачать дополнительными страданиями.

Еще были статьи С. Глинки, где тот в прозаической форме рассказывал легенду о Сусанине, дополняя ее подробностями, которые должны были поразить и «воспитать» читателей: так появляется описание блуждания подкреплявшихся вином поляков и верой Сусанина по зимнему лесу — эффектно, драматично. Правда, в феврале в Костромской области довольно сложно устроить такую прогулку — «никак невозможно ни пройти, ни проехать, кроме проложенной дороги».

А потом была знаменитая «Дума» Рылеева, которую многие из нас учили в школе, и там произошла контаминация некоторых сюжетных линий оперы Шаховского-Кавоса и поэтичных описаний Глинки, педалировалась идея жертвы за Отечество.

Наконец, оформился государственный миф о Сусанине в опере М. Глинки «Жизнь за царя» — вот уж где драматизм и патриотизм зашкаливает! Сусанин, сын-подданный совсем молодого еще государя, по сюжету оперы добровольно жертвует собой, выражая поистине евангельскую любовь к ближнему. Так создалась легенда, вплетающаяся в мифологию христианского государства, в котором народ готов отдать жизнь ради монарха. «Православие — самодержавие — народность», помните?

Глава 4. Первый русско-английский словарь, maimant и песня о весновой службе

Наш нынешний герой — Ричард Джемс (вообще-то Джеймс, но традиция записывать его имя сложилась такой), английский дипломат, выпускник Оксфорда, пастор. Ему принадлежит заслуга создания первого русско-английского лингвокультурологического словаря. В 1618–1620 гг. Джемс принял участие в посольстве к царю Михаилу Федоровичу в качестве главного толмача. Современники сообщали, что Джемс знал немецкий, голландский, французский, испанский языки. Разумеется, Джемс владел латынью и древнегреческим — minimum minimorum человека, работающего со священными текстами.

А. Олеарий. Бояре. XVII в.

Посольство прибыло в Архангельск в июле 1618 г., в неспокойное время, когда по стране еще бродили поляки. Именно из-за поляков глава посольства Дудли Дикс и решил вернуться из Холмогор в Архангельск, а оттуда в Англию. Так главой посольства стал Томас Финч. В августе 1618 г. дворянину Федору Ульянову было наказано сопровождать посольство из 6 дворян и 35 их сопровождающих. Через Вологду послы прибыли в Москву в 1619 г. — да, тогда передвижения были небыстрыми: необходимо было сообщать о каждом событии в Москву, ждать ответа, так что представьте, сколько времени занимала только доставка корреспонденции. 16 марта посольство было принято царем, а 15 июля состоялась прощальная аудиенция. Когда англичане прибыли в Архангельск в августе 1619 г., навигация по морю уже была невозможна: об этом красноречиво свидетельствовал последний купеческий корабль, потерпевший крушение недалеко от устья Северной Двины. Тогда главы посольства отправились в Англию по суше. Почему Джемс остался в Архангельске, проведя там зиму 1619–1620 гг., неизвестно. Однако нам повезло — он записал свои наблюдения в дневник.

Д. Береблок. Бодлианская библиотека. 1566 г.

Джемс приехал в Россию, освоив русскую грамоту еще на родине. В России он делал большие успехи в изучении русского языка: так, в начале своего словарика Джемс записывает только отдельные слова, а далее начинает фиксировать разговорные формулы с комментариями, отражая произношение русских людей XVII в. Кстати, не только русских: были в Холмогорах и поляки, и белорусы, и украинцы, и чудь, и саамы, и ненцы.

Джемс отправился домой весной, когда навигация стала возможной. В Англии Джемс стал известен как археолог, филолог, критик и поэт — практически человек эпохи Возрождения, и чтец, и жнец, и на дуде игрец.

После смерти Джемса его библиотека, насчитывающая 31 том рукописей, была передана Томасу Гривзу, который перепродал их Бодлианской библиотеке Оксфордского Университета в 1676 г.