Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

После Соляного бунта был созван Земский собор, во время которого разработали новое Соборное уложение 1649 г. — первый печатный сборник законов русского государства. Необходимость его создания назрела давно: последний сборник законов, Судебник Ивана Грозного, был издан в 1550 г., а за время Смуты и годы правления первых Романовых накопилось огромное количество законодательных актов и указов, которые были разбросаны по разным ведомствам и иногда противоречили друг другу.

Уложение интересно не только как факт развития юридической культуры, но и как документ, официально закрепивший статус монарха-самодержца «всея Руси». Именно поэтому первые главы Уложения были посвящены описанию наказаний за действия, угрожавшие жизни и здоровью государя, — следовательно, могущие подорвать государственный строй.

Первая глава была посвящена богохульникам и церковным мятежникам, а вторая — государственным преступлениям: «О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать».

Первая часть — описание способов защиты царской семьи от различных посягательств (виды посягательств также перечислены). Во второй части рассматривались посягательства на власть царя: смена подданства, бегство за рубеж, связь с неприятелем в военное время, шпионаж, сдача крепости — и даже просто неосуществленная договоренность о сдаче.

Дворянам разрешалось передавать землю в наследство, если сыновья так же будут служить государю. Так они становились сильными противниками боярства.



Первая глава Соборного Уложения. 1649 г.


А еще сыск беглых крестьян становится бессрочным — по истечении какого-то времени после побега эти люди уже не могли стать свободными, их можно было передавать по наследству, и прав у них не было.

Следующий свод законов был создан только в 1832 г., когда Сперанский подготовил Свод законов Российской Империи, — как вы, наверное, заметили, в России процесс подготовки сборника законов был чрезвычайно долгим.

Глава 4. Снова шведы

Однако на этом волнения не закончились. В 1650 г. взбунтовались Новгород и Псков — на этот раз враги, как казалось народу, пришли извне.

В 1649 г. Россия заключила со Швецией Стокгольмский договор. Дело в том, что после Столбовского мира к Швеции отходили территории, населенные русскими людьми. Эта пограничная территория стала очень соблазнительной для перебежчиков из России в Швецию и из Швеции в Россию — и обе страны охотно укрывали их, хотя и существовала договоренность о выдаче перебежчиков на самом высоком уровне. Случались казусы: например, в 1624 г. шведское правительство отправило партию перебежчиков в Ладогу со списком на шведском языке. В Ладоге не оказалось переводчика — за ним послали в Новгород. Шведы прождали несколько дней, разозлились и поехали обратно, не выдав перебежчиков и отправив в правительство гневную депешу, ибо русские заставили ждать их непозволительно долго.

Поэтому в 1640 г. обе страны подписали договор: Россия должна была выплатить за ненайденных перебежчиков компенсацию шведам.

В 1650 г. шведам было разрешено закупить в Новгороде партию зерна и вывезти ее беспошлинно (и это при том, что в 1649 г. был неурожай, и цены на хлеб взлетели!). Стрельцы и посадские люди сильно огорчились этим обстоятельством: мы голодаем, а они кормят иностранцев и грабят наше добро. Когда в Новгород приехал датчанин Краббе, горожане приняли его за шведского торговца и напали на него. Восставшие разграбили дворы купцов, заподозренных в отправке продовольствия за рубеж, а также подворье Ганзейского союза.

Новгородцы составили челобитную на имя царя, в которой говорили о готовившемся нападении шведов на Новгород и Псков, просили запретить вывоз продовольствия в Швецию, а еще убрать сотрудничавшего со шведами воеводу города, князя Хилкова, притеснявшего население (в частности, он запрещал топить дома, когда было холодно).

В результате из Москвы был послан князь Хованский, и восстание было подавлено.

Глава 5. Медный бунт

В 1654 г. Россия ведет войну с Речью Посполитой — следовательно, государству нужны деньги. Фёдор Ртищев предлагает выпускать медные деньги по цене серебряных: налоги будем собирать серебром, зарплату выдавать медью. И сначала медные монеты действительно были в обращении наравне с серебряными, однако в какой-то момент обесценились. Товары подорожали, началось фальшивомонетничество. А в 1662 г. с посадского населения потребовали «пятую деньгу» — налог на доход в размере 20 %. Кто виноват? Виноваты бояре.



Ф. Гильфердинг. Деревянный дворец в Коломенском, гравюра. 1780 г.


В июле 1662 г. народ обнаружил расклеенные по Москве прокламации («воровские письма»), в которых И. Д. и И. М. Милославские, окольничий Ф. И. Ртищев, купец В. Шорин (который и собирал «пятую деньгу») обвинялись в предательстве: дескать, они в сговоре с поляками пытались разорить Россию, поэтому чеканили медные деньги. Далее события разворачивались по сценарию Соляного бунта, но восставшие не учли, что царь изменился, а стрельцам начали исправно платить.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное