Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

Почти все время правления Федора велась война против Османской империи и Крымского ханства — в итоге был заключен Бахчисарайский мирный договор, и за Россией признали право владения Левобережной Украиной и Киевом. Помимо территориальных побед, была еще одна: в Москве был устроен военный госпиталь.

Неосуществленной осталась реформа церковной иерархии — предполагалось, что в церкви будет учрежден институт папства. Предполагалось, что Папе будут подчиняться 4 патриарха, 12 митрополитов и 70 епископов. Как видим, Федор планировал продолжить реформу церковной власти, начатую при его отце. Царь умер, так и не успев вывести реформу из стадии обсуждения.

И даже в любви царь оказался свободным от традиции: он влюбился в дочь воеводы, польку Агафью Грушецкую. Браку препятствовали бояре: невеста не из знатного рода. В ход пошли привычные приемы — клевета, доносы. Однако Федор остался непреклонен и женился на девушке. Отчасти благодаря ей в моду вошла одежда на польский манер. Агафья умерла во время родов спустя год после свадьбы. Через несколько дней умер и ребенок, наследник Федора. Удар за ударом — и здоровье царя, и так слабое, окончательно подвело его. Женившись по требованию окружения во второй раз, Федор умер спустя два месяца после свадьбы на 21-м году жизни.

Глава 2. Restart

Как вы помните, некалендарный XVII в. начался с династического кризиса. Закончился некалендарный век тем же.

После смерти Федора, не оставившего наследника, вопрос о следующем царе встал чрезвычайно остро: сын Алексея Михайловича от Нарышкиной, Петр, был еще слишком мал, а 15-летний, сын от Милославской, был чрезвычайно маломощным и болезненным — ходили даже слухи о его слабоумии. Развернулась очередная борьба кланов: Нарышкины против Милославских. Нарышкины попытались захватить власть и вручить скипетр малолетнему Петру, выдав это за решение Земского собора (ибо Иван был слишком слаб). Однако быстро поползли слухи о том, что царевича Ивана собираются убить.

По призыву Милославских стрельцы поддерживают восстание: они были недовольны злоупотреблениями командиров и бездеятельностью правительства, сквозь пальцы наблюдающего за царящим беззаконием. В стрелецком восстании погиб Артамон Матвеев, поддерживавший Нарышкиных, дядя Петра — Иван Нарышкин, глава Стрелецкого приказа — Юрий Долгоруков. Стрельцы разграбили имущество убитых и захватили их казну.



Неизвестный художник. Иван V Алексеевич. XVII в.


Иван Алексеевич и Петр Алексеевич стали соправителями, а с осени 1682 г. регентом при них стала Софья Алексеевна, дочь царя от Милославской, девушка, чьим учителем, так же как и у братьев, был Симеон Полоцкий. Иван был «старшим» царем, Петр — «младшим».

И снова — небывалая ситуация, связанная с троном!

Однако о том, что следовало дальше, нужно говорить уже в связи с начинающейся эпохой Петра Великого — сложной, динамичной, поражающей.

А наш рассказ о загадочном XVII в. с его блеском и нищетой закончен.

Литература, которая поможет познакомиться с XVII веком

Записки иностранцев:

• Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии / Исаак Масса. Петр Петрей. — М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. — 560 с. — (История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVII–XX вв.).

• Масса И. Краткое известие о Московии // Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии / Исаак Масса. Петр Петрей. — М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. — 560 с. — (История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVII–XX вв.).

• Флетчер Дж. О государстве русском // Проезжая по Московии (Россия XVI–XVII веков глазами дипломатов) / отв. ред. и автор вступительной статьи Н. М. Рогожин; составитель и автор комментариев Г. И. Герасимова. — М.: Междунар. отношения, 1991. — 368 с.

• Маржерет Ж. Состояние Российской державы и великого княжества Московского // Россия XVII века. Воспоминания иностранцев. — Смоленск: Русич, 2003. — С. 10–76.

• Майерберг А. Путешествие в Московию барона Августина Майерберга и Горация Вильгельма Кальвуччи, послов Августейшего Римского Императора Леопольда к Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом. — М.: Университетская типография, 1874. — 260 с.

• Записки иностранцев о восстании Степана Разина / АН СССР. Ленингр. отд-ние Ин-та истории; под ред. А. Г. Манькова. — Ленинград: Наука. Ленингр. отд-ние, 1975.

Исторические исследования:

• Герасимов М. М. Основы восстановления лица по черепу // М.: Советская наука, 1949. — 188 с.

• Дело о ссылке Романовых / Публ. С. Ю. Шокарева // Хроники Смутного времени. — М., 1998. — С. 411–438.

• Дело об убийстве царевича Димитрия. — М.: Белый город, 2012. — 88 с.: ил. — (Серия «Русские судебные процессы»).

• Кабанов А. Ю., Рабинович Я. Н. «Прямые» и «кривые» Смутного времени в России / А. Ю. Кабанов, Я. Н. Рабинович. — М.: Квадрига, 2022. — 508 с.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное