Россия и ее империя. 1450–1801

В середине XVI века Московское государство уже имело в своем составе восточнославянские и финно-угорские народы, но покорение Казанского ханства, где проживали мусульмане и анимисты, принадлежавшие к различным этническим группам, стало решительным шагом на пути к мультиэтничности и мультиконфессиональности. Пользуясь отсутствием твердого порядка престолонаследия и намереваясь покончить с крымским влиянием в Казани, Москва в 1551–1552 годах провела военную кампанию. Завоевание было жестоким: победители прибегли к массовому изгнанию населения – прием, уже опробованный в западных приграничных землях после разгрома Новгорода (1478). Таким образом, бо́льшая часть татар покинула город. Вожди и элиты были истреблены или высланы; их владения отошли к русской поместной знати, а в самой Казани обосновались русские купцы. Мечети были разрушены, на конфискованных землях строились русские церкви и монастыри. Сопротивление, однако, оказалось упорным – татары и черемисы (марийцы) восставали в 1570–1572 и 1581–1584 годах. Оба выступления были безжалостно подавлены.

Казань была космополитическим торговым центром, общественно-политическую элиту образовывали татары, говорившие на языке тюркской семьи и исповедовавшие ислам. Население также состояло из татар – ремесленников, торговцев, представителей духовенства, учащихся. Бо́льшая же часть подданных хана проживала в сельской местности и исповедовала анимизм. Южнее Волги (в этом месте она течет с запада на восток), в лесостепи, обитали тюркоязычные чуваши и говорившие на финно-угорских языках мордовцы; они занимались земледелием, рыболовством, пчеловодством. К северу от Волги жили финно-угорские народы – черемисы (марийцы) и вотяки (удмурты), которые, помимо использования лесных ресурсов, занимались охотой.

Установив контроль над территориями, приобретенными в результате кровавого завоевания, московские власти приняли на вооружение типичный для колонизаторов раннего Нового времени подход, который Андреас Каппелер описывает как гибкость и прагматизм, выражающиеся в терпимом отношении к местной автономии везде, где возможно. Население Казани в значительной мере стало состоять из русских, но в деревнях вокруг нее сохранялся статус-кво, поддерживаемый лояльными Москве этническими группами. За местными элитами остались собственность на землю и экономические ресурсы (ульи, лес, бобровые плотины), а также господство в администрации и судах, которые, однако, в случае с тяжкими преступлениями подчинялись теперь русскому уголовному законодательству. Большинство споров решались шариатскими судами, хотя все, даже представители нерусских народностей, имели право обращаться в русские суды по уголовным делам (и пользовались этим правом). Татарские и чувашские конники влились в русское войско, образовав особые татарские подразделения; им предоставляли поместья, как и русским воинам, и из них отныне состояла бо́льшая часть казанской знати. Татарским высокопоставленным князьям (мурзам) не требовалось переходить в православие, чтобы владеть землей и крестьянами, а также иметь привилегированный статус на службе; тем не менее, некоторые обращались в христианство и входили после этого в состав высшей московской элиты.

Коснемся налоговых вопросов. Нерусское население Казанского ханства – татары, черемисы (марийцы), чуваши, мордва и вотяки (удмурты) – продолжало платить дань (ясак), которую до этого столетиями направляло монгольским ханам, а затем их преемникам. Захватив земли, где правили чингизиды, русские цари заняли место ханов, собиравших дань (принятие московским князем царского титула в 1547 году степняки, видимо, воспринимали как его утверждение в качестве наследника чингизидов). По сравнению с налогами, которыми облагали восточнославянских православных крестьян, ясак был далеко не таким обременительным; когда же в начале XVIII века ввели подушную подать и рекрутскую повинность, они не коснулись туземных народностей. И все же ясак, часто взимаемый в виде мехов, немало увеличил царский доход. «Ясачные люди» – этнические группы, населявшие бывшее Казанское ханство, – считались государственными крестьянами и поэтому находились в ведении приказных людей; землевладельцам, как русским, так и татарам, не разрешалось закрепощать их или обращать в рабство.