Россия и ее империя. 1450–1801

Хотя казачьи сообщества выглядели по-разному в зависимости от военных и политических обстоятельств, все они имели общие черты. Одной из них была экономика, основанная на грабеже. Гийом де Боплан, наблюдавший за днепровскими казаками в середине XVII века, отметил, что они работают ровно столько, сколько им нужно. Не привязанные к аграрному циклу, казаки наслаждались жизнью, пока им не требовались дополнительные средства, и тогда совершали очередной набег. К сельскохозяйственным работам они относились с откровенным презрением; по мере того как сообщества становились более организованными, казаки все же начали приобретать землю, но обрабатывали ее руками наемных рабочих. В некоторых областях казаки выращивали зерновые (бассейны Днепра и Дона), в других занимались виноградарством (Терек) или садоводством и животноводством (Иртыш).

Другой общей чертой для всех казаков Евразии было самоуправление, основой которого являлась шумная всеобщая сходка. Присутствовала групповая солидарность, характерная для военных отрядов: казаки выбирали лидера (атамана, гетмана) для ежегодной военной кампании, если же он не выигрывал сражения или возвращался со скудной добычей, мигом смещали его. Добыча от походов и набегов делилась поровну; казаки бились за честь своего имени, своего рода и своего отряда. По всей Евразии казаки гордились своей независимостью и братской верностью друг другу; их политическое сознание вмещало лишь конкретных людей и группу, в которую они непосредственно входили.

Казаки образовывали мир «срединных земель», взаимодействуя с народами степей и Сибири за многие десятилетия до того, как в этих краях появились представители русского государства. По мере своего приближения к границам степи Россия и Польско-Литовское государство стали нанимать казаков на службу, используя их в качестве наемной пограничной стражи для предотвращения набегов кочевников и защиты вновь построенных укрепленных линий. Некоторые попали в зависимость от России, получая оттуда зерно, оружие и боеприпасы. Но поскольку служба казаков имела крайне большое значение для России, в XVI и XVII веках многие группы смогли заключить «сепаратные сделки», по выражению Брайана Бека. Условия их включали политическую и военную автономию, свободу от уплаты прямых и многих косвенных налогов, право заниматься винокурением и продавать его продукты, пожалование земельных угодий (обрабатывавшихся коллективно), свободу от крепостной зависимости, право на ношение особой одежды, исповедование своей религии и другие культурные отличия. Казаки стали инструментом покорения степи и Сибири, но в то же время сделались подданными государства и были вынуждены отражать угрозы своей независимости, которую так ценили. Каждая группа делала это по-своему, так как в XVI–XVIII веках государства с оседлым населением нарушили в свою пользу политическое равновесие в «срединных землях», обладая очевидным превосходством: более совершенное огнестрельное оружие, бюрократические методы учета, более современные средства коммуникации. К концу XVIII века мир, служивший благоприятной средой для казачьих сообществ, в значительной мере распался, и казачество приобрело иной вид: многие отряды вошли в состав русских и польских воинских соединений и элит либо перестали существовать.

Возможно, первой «срединной землей» из тех, что позднее были включены в Российскую империю, стали новгородские владения, простиравшиеся до Сибири (карта 3). Северная их часть (бассейн Северной Двины, известный сейчас как Поморье) была населена в основном восточными славянами, восточная – пермские и вятские земли – тюркскими и финно-угорскими народами. Уже в XI веке славянские охотники и звероловы стали проникать туда в поисках мехов сразу с нескольких сторон: по Сухоне и Вычегде, по Вятке и Каме, по Оби и Иртышу, вдоль берега Белого моря. Как говорилось выше, Московское княжество стало проникать в пермские и вятские земли в 1380-х годах и через столетие уже крепко держало их в своих руках – тогда же, когда подчинило себе Новгород и присоединило его владения. Но завоевание и деятельность христианских миссионеров не смогли покончить с анимизмом, поклонением силам природы и шаманизмом.