Россия и Европа

Этот славяноцентристский проект Н. Я. Данилевского подверг критике его последователь знаменитый отечественный мыслитель Константин Николаевич Леонтьев. Во многом разделяя теорию культурно-исторических типов Данилевского, Леонтьев отверг надежды первого на проект славянского единства. Леонтьев много лет отдал дипломатической службе в российском посольстве в Османской империи, много ездил по славянским провинциям Османской империи и по западнославянским странам, подолгу беседовал с лидерами славянских общин в разных провинциях и странах. Вывод Леонтьева был неутешительным – действительные настроения и мечты южных и западных славян свидетельствуют о том, что они сделали свой окончательный выбор в пользу Европы, а не России. А ошибку Данилевского в отношении славян Леонтьев объяснял простым незнанием кабинетным мыслителем реального положения дел в юго-славянских провинциях Османской империи и в западно-славянских землях. В этом заочном споре К. Н. Леонтьева с Н. Я. Данилевским ход истории в основном подтвердил правоту Леонтьева.

Именно критика К. Н. Леонтьевым славяно-русского проекта Н. Я. Данилевского во многом предопределила изменение путей дальнейшей эволюции русской консервативной мысли. Последняя оставила славянофильское русло, намеченное А. С. Хомяковым и углубленное Н. Я. Данилевским, и пошла по новому пути. Этот новый путь был обозначен, с одной стороны, и – преимущественно – евразийцами, а с другой – творчеством Г. В. Флоровского. В первую очередь следует сказать о евразийцах, которым удалось, с одной стороны, концептуализировать и плодотворно разработать давнее эмпирическое обобщение русской историографии о том, что Россия не принадлежит ни к западному типу цивилизации, ни к восточному, но занимает промежуточное положение между ними и может рассматриваться как своеобразный цивилизационный регион, в котором специфически сочетаются, сплавляются в российскую цивилизационную идентичность цивилизационные черты Запада и Востока, т. е. является западно-восточным регионом, конкретнее: Евро-азией, Евразией. А далее уже евразийцы попытались представить, как выглядит евразийского типа общество, его политическая, социально-экономическая и культурная системы. Если ограничиться только общим положением, то евразийского типа российская политическая и общественная традиции и системы носят смешанный, гибридный, западно-восточный характер. Не менее важно и то, что именно евразийцы выступили наследниками разработанного Н. Я. Данилевским типа цивилизационного геополитического дискурса (на базе которого сам Данилевский впервые распознал и описал феномен конфликта цивилизаций России и Европы), и потому их взгляд на мировые геополитические реалии не был столь наивным, как воззрения Г. В. Флоровского на цивилизационную геополитику.

Что касается творчества Г. В. Флоровского, который вслед за И. В. Киреевским, разрабатывал идею синтеза византийско-православной традиции с этосом современности, то речь идет о проекте неопатристического синтеза. То, что основным руслом дальнейшего развития русской консервативной мысли стали евразийски ориентированные подходы и направления мысли, а не учение Г. В. Флоровского, как представляется, объясняется полным отсутствием у Г. В. Флоровского представления о цивилизационном геополитическом противостоянии России и Запада. Дело в том, что, как выражался сам Флоровский, противодействие подмене идеалов идолами, «отвлеченными началами» уже вышло за рамки межконфессиональных отношений и даже не ограничивалось тематикой цивилизационной специфики западнохристианской или восточнохристианской, а приобрело цивилизационное геополитическое измерение, сутью которого является не столько противостояние различных географических зон – морской, континентальной и др., сколько противостояние различных цивилизационных систем ценностей. Игнорирование этого цивилизационного геополитического противостояния России и Запада в конечном счете не позволило Флоровскому адекватно решить вопрос о соотношении центра Вселенского Православия и Русской Православной Церкви, Константинопольского патриархата и Московской патриархии – по формальным историческим и умозрительным основаниям он продолжал ошибочно ратовать за первенство Константинопольского патриархата перед Московской патриархией. Впрочем, в полной мере ошибочность позиции Г. В. Флоровского обнаружилась позднее, когда Константинопольский патриархат полностью превратился в объект манипуляций со стороны американских и натовских спецслужб.