Россия и Германия. Друзья или враги?

Немецкие генералы хорошо понимают уязвимость стартовой позиции. Они предлагают Гитлеру эвакуировать днепровский плацдарм. Но фюрер, разумеется, никого слушать не собирается. Для него неприемлема сама возможность очередного отступления. И, обращаясь к нации, он ясно дает всем понять: «Считаю единственно возможным закончить войну нашей победой. Все зависит от воли Провидения. Военные условия благоприятны. Однако только при том, что высшее командование даст пример фанатической решимости. Если бы командование всегда черпало в народной жизни мужество, которое должен иметь каждый мушкетер, никаких неудач не было бы вообще».

Основные силы вермахта были сосредоточены на правобережной Украине. Гитлер в очередной раз недооценил возможности РККА. Он почему-то был убежден, что планируется удар с Западной Украины на север, к Балтийскому морю. При этом мудрейший сын германского народа взялся апеллировать к опыту Фридриха Великого. По крайней мере, так передал мысли фюрера министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс: «Фюрер заявил, что дело нашей чести – заботиться о том, чтобы, если в Германии каждые 150 лет будет возникать такое же серьезное критическое положение, наши внуки могли сослаться на нас как на героический пример стойкости. Наша задача – до конца выполнить свой долг. В этих вещах фюрер – верный последователь Фридриха Великого».

Почти ровно в третью годовщину плана «Барбаросса» состоялся реванш Рабоче-крестьянской Красной армии за лето 1941 года. После артиллерийской и авиационной подготовки войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов перешли в наступление. Основные силы группы армий «Центр» были разгромлены, германские войска потеряли свыше 400 тыс. солдат и офицеров. Это были потери, сопоставимые только со Сталинградом.

Из 47 генералов вермахта, командовавших корпусами и дивизиями, 21 попал в плен. Они и возглавят колонны пленных немцев в Москве 17 июля 1944 года во время «парада побежденных». Лаврентий Берия в рапорте в Государственный Комитет Обороны, поданном на бланке Народного комиссариата внутренних дел СССР, докладывал, что при конвоировании «со стороны населения было большое количество антифашистских выкриков: «Смерть Гитлеру!» и «Смерть фашизму!». До Победы оставалось уже меньше года.

К лету 1944 года в Лондоне и Вашингтоне окончательно убедились – дольше тянуть с открытием второго фронта нельзя. Не то чтобы Черчилль и Рузвельт очень хотели по-настоящему воевать с Гитлером – их просто пугала возможность оккупации Германии нашими войсками. Да, полагали лидеры союзников, Третий рейх необходимо сокрушить, но нельзя допустить, чтобы над всей Европой развевался красный флаг. Десант решено было высаживать во Франции. Черчилль в своем выступлении по радио постарался сразу внушить надежду жителям Туманного Альбиона: «Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушное десантирование было весьма успешным и проводилось в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу».