Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

Извольский сыграл в истории русской дипломатии отнюдь не положительную роль, и подготовке мировой войны он, конечно, поспособствовал. Был он и сторонником сближения не только с Францией, но и с Англией.

О русско-английских переговорах ходило много разных слухов, а обстановка секретности вокруг них нервировала, естественно, и германских политиков, и широкие народные массы в Германии. Такая реакция была вполне понятной, поскольку по окончании переговоров в европейской прессе широко заявлялось, что Россия, мол, даже в случае победоносной для себя войны с Англией не смогла бы получить такого "подарка", который она получила без войны.

А "подарок" был "еще тот". Во-первых, Англия добилась от России отказа от активной политики по отношению к Афганистану. Афганцы традиционно ненавидели англичан и, что существенно, успешно им сопротивлялись. Также традиционно Афганистан неплохо относился к России, которая не могла и не хотела его завоевывать, зато могла с ним экономически сотрудничать, а в перспективе и политически поддержать. Российская подпись под конвенцией с Англией лишила нас такой вполне разумной перспективы. Академик В. Хвостов считал, правда, что конвенция и Англии не позволяла "аннексировать Афганистан, ликвидировав его как государство". Однако на деле этого не позволяла Англии самоотверженная борьба афганского народа, не склонявшего головы и не складывавшего оружия, владеть которым афганцы умели.

То, что Петербург и Лондон взаимно обязывались совершенно отказаться от действий в Тибете вплоть до отказа от посылки туда научных экспедиций, могло бы выглядеть неудач ной шуткой, если бы эта "шутка" не существовала в виде меж государственного соглашения. Нам, даже к началу XXI века толком не освоившим Сибирь, "преграждали" путь в Тибет, куда с трудом добирались экспедиции Пржевальского, Роборовского, Козлова, да еще художников Верещагина и Рериха.

А самым "весомым" результатом стало соглашение о раз деле сфер влияния в Персии (Иране).

Тарле удивлялся "великодушию" и даже "простоватости" англичан за то, что "Англия отдавала (? - С.К.) России северную, самую богатую часть Персии, брала себе меньшую и худшую южную часть и этим самым давала России возможность занять очень твердую стратегическую позицию для дальнейшего движения на юг, к Персидскому заливу, в случае, если бы отношения с Англией когда-либо впоследствии испортились".

Тарле не иронизировал, и зря. Ведь таким "щедрым" жестом нам предлагалось вместо ненужных авантюр на Корейском полуострове ввязываться в новые непосильные авантюры теперь уже на Ближнем Востоке...

Какая там "твердая стратегическая позиция"! Непрочный камень, стоя на котором рискуешь свалиться и свернуть себе шею. Какое там "движение к заливу"! Не к Персидскому заливу, а в болото заводило нас любое движение вовне, а не во внутрь наших естественных геополитических рубежей, пролегавших не далее чем по южному краю Каспийского моря.

Так что "подарочек" был, что называется, с изъянцем... И с двойным дном. А как ход, так и итоги переговоров были рассчитаны на окончательное пристегивание России к Антанте, к лондонской и парижской биржам. Второй целью было дальнейшее рассоривание русских с немцами.

Россию раззадоривали немецкими планами постройки Багдадской железной дороги - мол, они угрожают будущему русскому владычеству в Северной Персии. На самом деле такая дорога была бы удобным путем для некоторых потоков азиатского русского экспорта, при этом ни о каком будущем нашем "владычестве" в Персии речи быть не могло.

Ленин, между прочим, оценил англо-русское соглашение 1907 года верно готовятся к войне с Германией. Но и противоположный фланг умных русских политиков смотрел так же. Петр Дурново (о нем мы еще вспомним позже) справедливо полагал, что всякая политика, дружественная Англии, тем самым враждебна Германии, а ссориться с Германией и особенно воевать с ней Россия не может. Точнее, может, но без успеха для себя. Да и незачем это России, потому что ни какого непримиримого столкновения интересов у России и Германии нет.

Вот над таким мнением Тарле слегка поиздевался. Немцам же после опубликования конвенций было не до иронии. Они не без оснований публично заявляли: "Рейх в опасности! Англия завершила политическое окружение Германии".