Россия и Япония: стравить!

Удивительно, но целые академические институты в СССР и «Россиянин» за сто лет, прошедших после войны, так этого и не выявили. Я знаю только одного нестандартно мыслящего (собственно, действительно мыслящий человек всегда мыслит нестандартно) историка-профессионала, Василия Элинарховича Молодякова, автора изданной тоже в 2004 году отличной монографии «Несостоявшаяся ось: Берлин — Москва — Токио», который смотрит на проблему здраво и профессионально (в основном, правда, в более поздней ее постановке в 20 — 30-е годы).

А монографии типа «юбилейной», написанной Шацилло? Что ж, при обилии фактов достаточно не там и не на том поставить акценты, не учесть мелкие, вроде бы, нюансы... И выводы оказываются сомнительными, а оценки — смещенными. Причем иногда — грустно-забавным образом.

Так в книге Вячеслава и Ларисы Шацилло «Русско-японская война. 1904 — 1905» приведен портрет лощеного капитана 2 ранга в парадной форме. Рядом — пояснение: «Великий князь Кирилл, погибший при взрыве «Петропавловска»...

Но ведь Кирилл — в отличие от адмирала Макарова и художника Верещагина — не погиб (потом на флоте намекали но то, что некое вещество не тонет).

А откуда я об этом знаю? Да хотя бы из книги Вячеслава и Ларисы Шацилло «Русско-японская война. 1904 — 1905», где на странице 220-й можно прочесть следующее: «Через полторы-две минуты... «Петропавловск» скрылся под водой... Моряки на шлюпках с «Полтавы», «Аскольда», «Гайдамака» и эскадренных миноносцев спасли из воды 80 человек, в том числе командира броненосца капитана 1 ранга Н.М. Яковлева, капитана 2 ранга великого князя Кирилла Владимировича...»

Н-да... Вот уж как хочется авторам добавить к портрету августейшего прохвоста хоть немного «героического» глянца... Хотя бы — на хорошего качества глянцевом бумажном листе фотоиллюстрации.

Однако, так или иначе, война состоялась, и Россия ее проиграла, а Япония выиграла.

Глава 8 Почему победила Япония и еще кое о чем...

Почему победила Япония?

Мы уже говорили о значении для судьбы страны национального характера ее народа. Так вернемся к вопросу о национальном характере японцев еще раз... И для начала вспомним, как на протяжении веков относились в Японии к образованию.

Уже в середине XVII века в Японии была развита сеть храмовых школ, где обучали грамоте, счету и ручному труду детей ремесленников, богатых крестьян и... бедных самураев. Богатые самураи образовывались тоже, но — за собственный счет.

То есть традиции массового образования и вкус к нему возникли в Японии очень давно. Но расцвет начался только после «революции Мэйдзи», когда в 1872 году была проведена школьная реформа и был принят закон об обязательном всеобщем образовании при единой централизованной системе его.

Не просто провозглашался, а широко внедрялся в жизнь японской массы принцип «Ни одного человека без образования, ни одной деревни без школы!» И это была не чахлая система церковноприходских школ России, введенная с 1884 года, — не говоря уже о том, что обязательным всеобщее образование стало в России лишь при Советской власти.

В 1872 году японский школьный устав наметил три типа школ: начальные, средние и высшие (среди них — мужские и женские, общеобразовательные и профессиональные, «тупиковые» и готовящие к продолжению образования).

В 80-е годы XX века один из создателей фирмы «Сони» Акио Морита писал, что интерес к образованию возник в эру Токугавы и что даже необразованные родители — крестьяне и торговцы — понимали значение образования для своих детей. Если школа была рядом и ребенок был способным, они посылали его учиться. И тот же Морита сообщает, что плотность школ в Японии конца XX века примерно та же, что и во времена Токугавы и Мэйдзи. Точно не знаю, но думаю, что это — абсолютно беспримерный факт в истории мира.

И это была, подчеркиваю еще и еще раз, политика государства! Не пролетарского, не народоправного, а феодального, самурайского, буржуазного! Благословенна все же страна, «верхи» которой имеют на плечах не разожравшиеся хари или тупо-постные физиономии, а неглупые головы.

Итак, говоря о Японии, можно говорить о вековых традициях народного образования. А вот в Китае — по компетентному свидетельству Сунь Ят-сена — даже в конце XIX века «поддержание невежества народных масс составляло постоянную заботу китайского управления». Политика, как говорят математики, «с точностью до наоборот».

Царская Россия тут от цинского Китая если и ушла, то не очень-то далеко.

В пореформенной Японии, не скрываясь, ориентировались на пример Германии. Раздробленная на «королевства» и «курфюрстшества» Вестфальским миром 1848 года, Германская империя вступила на политическую арену новейшей истории как объединенная держава германского народа под гром победы над французами при Седане. И эта победа — по меткому крылатому выражению — была обеспечена не только немецким унтером, но и немецким сельским учителем...