Россия и ислам. Том 1

39 Но надо помнить, что вообще существует принципиальная неоднозначность соотношения теоретического и эмпирического, или, иначе говоря, – «невозможность обосновать эмпирический уровень с некоторым теоретическим, даже если данный способ его эмпирической объективизации повсеместно распространен…» (Нерсесова Е.Х. Гносеологический аспект проблемы социальных показателей. М., 1981. С. 100).

40 Мы оставляем сейчас в стороне вопрос о том, можно ли формальную систему, построенную аксиоматическим методом, в которой заданы только «определенные правила синтаксиса безотносительно к семантике, считать теорией, ибо она (т. е. предметная теория) не содержит собственно знания о мире (см.: Клини С.К. Введение в метаматематику. Пер. с англ. М., 1957. С. 60–61). Как я пытался показать в первой главе, есть основания говорить о наличии в средние века «христианской теории ислама», т. е. формальной дедуктивной системы вместе с ее интерпретацией, – или о теории в широком смысле (См.: Campbell N.R. The Structure of Theories // Readings in the Philosophy of Science. N.Y., 1953. P. 288–294). Ее логическая структура не была изоморфной описываемому ею объекту (исламу). Но не такова ли судьба любой, даже что ни на есть современной, теории? Сама по себе теория – это целостная информационная структура, в которой синтаксическая и семантическая стороны информации не расчленены, пронизывают друг друга. Именно этой особенностью можно объяснить структурный диссонанс теории и действительности (см: Рахитов А.И. Логическая структура научной теории // Вопросы философии. 1966, № 1. С. 45–46; Его же. Научная теория как модель // Тезисы докладов и выступлений на симпозиуме «Метод моделирования в естествознании». Тарту, 1966. С. 40). Модель (в отличие от теории) является такой информационной структурой, в которой синтаксическая и семантическая стороны знания четко очерчены, функционально отделены друг от друга. Этими особенностями обусловлены те принципиальные различия теории и модели, которые связаны с их собственными семантикой и синтаксисом. Синтаксис теории – логический (или логико-математический); синтаксис модели – информационный. Но если была в русской культуре XIII–XIV вв., как я все время пытаюсь доказать, «христианская теория ислама» (или какие-то ее принципиально значимые элементы), то «модели ислама», т. е. конструкции, предназначенной нести максимум истинной – и остающейся истинной, вне зависимости от тех манипуляций, которые она претерпевает под воздействием смыслового и предметного значения терминов теории, – информации, по существу, не было.

41 В отличие от понятия «предмет», понятие «объект» употребляется лишь в рамках теории познания, характеризуя любой предмет во взаимодействии с познающим и преобразующим его субъектом (см.: Философская энциклопедия. Т. 4. М., 1967. С. 123, 356; Проблема субъекта и объекта в истории философии и в современной науке. Воронеж, 1974). Следовательно, по своему объему понятие «объект» является более узким, чем понятие «предмет». Не всякий предмет является объектом, но всякий объект является предметом. В соответствии с этим системой будет любой предмет, а также любой объект, с точки зрения его онтологической определенности. В то же время не любая система является объектом, ибо не любая система (предмет) находится во взаимодействии с познающим и преобразующим его субъектом (Калошин П.Н., Файзиев АЛ. О понятии «система» // Философские науки. 1971, № 4. С. 134).

42 Успех в конфликте во многом предопределен тем, насколько адекватно противники имитируют внутренний мир друг друга. Не имея детализированной картины, в которой учитываются особенности рефлексивного строения внутреннего мира противника, невозможно правильно истолковать его действия (см.: Лефевр В.А. Формальный метод исследований рефлексивных процессов // Вопросы философии. 1971, № 9. С. 105).