Россия и ислам. Том 2

189 Чаадаев вовсе не склонен начисто элиминировать их интеллектуальную и морально-этическую специфичность. Тем не менее, повторим вновь этот тезис, последняя не играет в концептуальной системе Чаадаева доминирующей роли. Вот, к примеру, гипотетическая картина судеб Европы, если бы она всецело пошла по греко-языческому пути, избежав тотально-трансформирующего воздействия христианства. Чаадаев в высшей степени критически отзывается о Гомере (как, впрочем, и о целом ряде других виднейших представителей эллинской культуры): «…гибельный героизм страстей, грязный идеал красоты, необузданное пристрастие к земле, – все это заимствовано нами у него. Заметьте, что ничего подобного никогда не наблюдалось в других цивилизованных обществах мира… Одни только греки решились таким образом идеализировать и обоготворять порок и преступление, так как поэзия зла существовала только у них и у народов, унаследовавших их цивилизацию. По истории средних веков можно ясно видеть, какое направление приняла бы мысль христианских народов, если бы она всецело отдалась руке, которая ее вела. Следовательно, эта поэзия не могла прийти к нам от наших северных предков: ум людей севера отличался совсем другим складом и менее всего был склонен прилепляться к земному; если бы он один сочетался с христианством, то, вместо того, что произошло, он скорее потерялся бы в туманной неопределенности своего мечтательного воображения. Впрочем, от крови, которая текла в их жилах, у нас уже ничего не осталось… лишь с недавнего времени поворот к нашему собственному прошлому снова приводит нас понемногу на лоно родной семьи и позволяет нам мало-помалу восстановить отцовское наследие. Мы унаследовали от народов севера одни только привычки и традиции; ум же питается только знанием…» (Там же. С. 168–169. Курсив мой. – М.Б.).

190 Я не случайно употребил слова «в первую очередь», ибо Чаадаев благосклонно смотрит и на индийскую философию как одно из эффективных средств «очиститься от грязи, еще оскверняющей нашу память», – имеется в виду «гомеризм», символизирующий древнегреческие «века обмана и безумия… настоящих сатурналий в жизни человечества… гнусного величия… нечистой красоты…» (Там же. С. 169–170).

191 Там же. С. 160.

192 Там же. С. 158.

193 См.: Там же. С. 160. Стоит воспроизвести некоторые фрагменты чаадаевской характеристики Моисея, поскольку во многом они служат как бы прелюдией к во многом близкой ей оценке русским философом личности и деятельности Мухаммеда. «Среди господствовавшего тогда по всей земле многобожия, – пишет Чаадаев, – можно ли было найти более верное средство воздвигнуть истинному Богу неприкосновенный алтарь, как внушить народу, ставшему хранителем этого святилища, расовое отвращение ко всякому племени идолопоклонников и связать все социальное бытие этого народа, всю его судьбу, все его воспоминания и надежды с одним этим принципом?.. он (Моисей)… дал людям истинного Бога и, следовательно, род человеческий всем своим умственным развитием, вытекающим из этого принципа, бесспорно, обязан ему…» (Там же. С. 160–161).

194 Там же. С. 162.

195 Там же.

196 См.: Тамже.

197 «Если бы его нравственному учению удалось вкорениться в умах народов, не исказившись под влиянием порочного начала, властвовавшего тогда над миром, то, без всякого сомнения, оно сообщило бы сердцам кротость и гуманность…» (Там же. С. 165).

198 Там же. С. 165.

199 Там же. С. 166. (Курсив мой. – М.Б.)

200 Там же. С. 133. (Курсив мой. – М.Б.)

201 Там же. С. 135.

202 Цит. по: Шаховской Д. П.Я. Чаадаев – автор «Философических писем» // Литературное наследство. Т. 22–24. М., 1935. С. 34.

203 Там же.

204 Философические письма // Сочинения и письма П.Я. Чаадаева. T. II. С. 134.

205 Цит. по: Шаховской Д. П.Я. Чаадаев. С. 26.

206 Там же. С. 32.

207 Там же.

208 Там же. С. 39.

209 Там же. С. 38, 24.

210 Там же. С. 166. (Курсив мой. – М.Б.) Чаадаев даже считает нужным дать дополнительное разъяснение: «Первоначально магометане не питали никакой антипатии к христианам; ненависть и презрение к последним развились у них лишь в результате долгих войн, которые они с ними вели. Что касается христиан, то они, естественно (sic!), должны были смотреть на мусульман сначала как на идолопоклонников, а потом – как на врагов своей веры, какими те действительно и сделались» (Там же).

211 И прежде всего – средневекового христианства.

212 Сочинения и письма П.Я. Чаадаева. T. II. С. 166–167. (Курсив мой. – М.Б.)

213 Там же. С. 167.

214 Там же.

215 Там же. С. 199.

216 См., например: Там же. С. 180–181.

217 Там же. С. 201. (Курсив мой. – М.Б.)

218 Там же. С. 222–223.

219 Там же. С. 223.