152 И «семитское» (иудейское и финикийское) и эллинское движения совершались «насилием и обманом», вели не к объединению, а к порабощению (см.: Там же. С. 127).
153 Если Константинополь – это Царь городов, то Памир – Царь кладбищ и кремлей (Там же. С. 201).
154 Там же. С. 195. (Курсив мой. –
155 Там же. С. 216. Федоров предлагает представить Памир «(гипотетическую могилу праотца) черепом над скрещенными костями рук, а Константинополь (первое место, освященное крестом) – предполагаемым центром превращения разрушительной силы в живописную» (Там же. С. 216). Памир для Федорова имеет символическое значение «Всемирного Кремля» (Кремль в системе образных понятий автора «Философии общего дела» предстает как священная крепость, сторожащая прах предков). Рассматривая Памир как колыбель человека (а на сегодняшний день не может быть сомнений, что именно здесь – родина праязыка народов Евразии и Африки), Федоров учитывал также и возросший военно-стратегический статус Памира, где со второй половины XIX в. начали сталкиваться интересы России и Англии. Но Федорову, конечно, тут важней иное. «Всемирная история, – утверждает он, – есть не история западных народов, с которою, однако, ее отожествляют; она и не история греко-славянского мира; всемирная история есть отношение этих двух миров, центром которых был Константинополь; поэтому мы и отожествляем ее с историею этого города, не забывая, однако, что Константинополь всемирен только в связи с Памиром, хотя Памир не город, не жилье даже, а земля мертвых, но забвение мертвых и делает наше существование бесцельным, философским,
156 В него некогда превратилось сирииское и египетское христианство (см.: Там же. С. 235).
157 Там же. С. 236, 241, 242, 244–245. Ведь «Царьград был… восприемником России при крещении, был учителем ее в вере». Но он же был также «воспитателем в религии и искусстве, в промышленности и торговле Запада; источник арабской образованности был там же, в Константинополе». Этот город вел «созерцательную жизнь; он «думал» за всех, и потому воинственным латинянам и туркам было легко торжествовать над созерцательным городом» (Там же. С. 245). Любопытно в то же время, что Федоров признает за Западом монополию на всевозможные инновации, – чего не знало восточное христианство (см.: Там же. С. 244).
158 Там же. С. 242. (Курсив мой. –
159 Там же. С. 252. (Курсив мой. –
160 Там же. С. 252.
161 Там же. С. 260.
162 Там же. С. 264.
163 Там же. (Курсив мой. –
164 Там же. С. 265.
165 Там же. С. 266. (Курсив мой. –
166 Там же. С. 268. (Курсив мой. –
167 Как и с другими «формами антихристианства: языческим индивидуализмом и семитическим социализмом» (Там же. С. 283).
168 Там же. С. 272.
169 Там же. С. 276. По Федорову, на все войны Наполеона можно «смотреть как на авангардные дела, ведшие его к Константинополю…» (Там же. С. 276–277. Курсив мой. –
170 Там же. С. 286, 287.
171 Там же. С. 286.
172 Там же. С. 286–287.
173 Ибо он «осуществил идеал царя-завоевателя, мессию, по понятиям евреев» (Там же. С. 304. Курсив мой. –
174 Там же. С. 289.
175 Там же. С. 290.
176 Там же. С. 381.
177 Там же. С. 294.
178 Подробный обзор литературы о Леонтьеве см.:
179 В противном случае и сама Россия «погибнет, слившись так или иначе со всеми другими народами Запада в виде жалкой части какой-нибудь рабочей, серой, безбожной и бездушной федеральной мерзости»
180 О том, что Леонтьев отделял понятие «культура» от ненавистной ему «по-европейски понятой цивилизации», см.:
181
182 «Соединим ли мы эту китайскую (так он порой в раздражении именовал царское самодержавие. –
183
184 Там же. С. 52.
185
186 Там же. С. 77.
187 Там же. С. 46.
188 Там же. С. 30. (Курсив мой. –
189 Там же. С. 116.
190 Там же. С. 46.
191 Там же. Т. 7. С. 134.
192 Там же. Т. 5. С. 147.
193
194
195