Россия и Южная Африка: наведение мостов

Носизве Нокве вспоминала, что на третий день после приезда в Баку вся ее группа хотела вернуться домой. До Баку они добирались трое суток поездом Москва – Баку, не зная языка. Натыкались и на грубость, и на агрессивность. Общежитие, в которое их поселили, было обветшалым и холодным, все было серо и бесцветно (они приехали в Баку зимой). Помогло только знакомство со студентами из других стран – они попали в знакомую среду [805] .

Пропаганда советского образа жизни была неотъемлемой частью подготовительного курса. В «Справке о воспитательной работе среди иностранных студентов и аспирантов в вузах СССР» от 28 сентября 1960 г. говорилось, что их пребывание в нашей стране нужно «наиболее полно использовать для пропаганды и привития им социалистического мировоззрения. Им необходимо обстоятельно и тактично разъяснить, что современная эпоха – эпоха разрушения и неминуемой гибели капиталистической системы, эпоха рождения и расцвета социалистического типа международных экономических и политических отношений, которые, например, сложились у нас со странами народной демократии и со многими странами Азии и Африки». Упоминалось в этом документе и о том, что на кафедры русского языка нужно «привлекать квалифицированных и политически зрелых преподавателей, способных правильно направить мысли молодежи, нуждающейся не только в разъяснении научных вопросов, но и явлений повседневной советской действительности» [806] .

Это не значило, что преподаватели-русисты не заботились искренне о своих подопечных. Многие южноафриканцы, учившиеся в СССР, сохранили самые теплые воспоминания о своих первых советских учителях, помогавших им не только преодолеть языковой барьер, но и ориентироваться в незнакомой среде. Эти преподаватели приглашали студентов к себе домой (видимо, им это разрешалось), устраивали для них вечеринки, водили по местным достопримечательностям [807] .

После распределения студентов по вузам для обучения по специальности, идеологическую работу с ними вели кафедры общественных наук, отделы по работе с иностранными студентами, комсомольские и партийные организации вузов. Общим правилом было подселение в комнаты общежитий, где проживали иностранные студенты, «политически грамотных» советских студентов, хотя для этого требовалось согласие иностранцев. Во всяком случае так говорилось в упомянутой выше Справке [808] . И советские, и иностранные студенты считали, что такие «подселенцы» были кандидатами для работы в КГБ или уже работали на эту организацию, но у южноафриканцев это возражения не вызывало.

Носизве Нокве выбрала специальность инженера-химика. Шесть лет она проучилась в Бакинском нефтяном техникуме, закончив его в 1985 г. А в 1986-м приехала в Москву, поступила в Московский институт нефти и газа им. Губкина. Окончила в 1990 г. На вопрос о качестве образования она ответила: «Обучение было на самом высоком уровне. Я всегда говорю, что всем, чего достигла сегодня, я обязана своим родителям, которые меня научили уверенности в себе, и советской системе образования. На экзаменах там не только письменные ответы [809] , но и устная презентация. Несколько человек, которых ты никогда до этого не видел, слушают, задают вопросы. И это очень важно. Сегодня я могу стоять перед кем угодно. Я могу произнести речь перед 40-тысячной аудиторией. Нас учили излагать свои знания. Нас учили использовать информацию, понимать и интерпретировать то, чему обучали. Нас поощряли задавать вопросы, критиковать. Говорили: „Вы что, не поняли? Почему нет вопросов?“ Поощряли спорить. Здесь, в Южной Африке, есть курсы по презентации материала. Мне они не нужны. Система экзаменов в СССР научила меня этому» [810] .

В ЮАР Нокве вернулась, окончив вуз в 1990 г., уже после снятия запрета на АНК, но еще до его прихода к власти. К ее советскому диплому инженера отнеслись с любопытством, но без энтузиазма. Носизве начинала техником в лаборатории вместе с теми, кто только что окончил школу. Правда, зарплату ей дали чуть более высокую. К 2004 г. она стала генеральным менеджером логистики и поставок в государственной нефтяной корпорации Петро Саут Эфрика и одним из директоров в совете этой компании [811] .

Но советские инженерные дипломы все же в ЮАР признавали, медицинские – нет. У южноафриканских студентов-медиков, окончивших советские вузы, были большие проблемы с работой в ЮАР. Были трудности и с переучиванием специальной терминологии на английский язык. В середине 90-х годов для бывших студентов-анковцев, учившихся в социалистических странах, была создана специальная программа, финансировавшаяся австралийцами и позволявшая таким студентам поработать по специальности в Англии, Канаде или Австралии. После этого они получали вторую квалификацию или хотя бы опыт работы в англоязычной стране.