Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта

Руководство ливонских городов и купечество не могли столь долго бездействовать. Освобождение пленных требовало оперативных шагов. К тому же до завершения навигации в портовые города Ливонии были доставлены большие партии товаров для торговли с русскими землями. Следуя запрету на прямую торговлю «заморских» ганзейцев с русскими купцами в ливонских городах, ливонцы закупили все завезенные товары, что сулило громадные убытки. Вендские города при этом особо не страдали — они уже получили свою долю от зимнего сезона в русской торговле и могли позволить себе не проявлять особого рвения.

Товары для Новгорода приходили большей частью в порт Ревеля, откуда переправлялись в сторону русской границы — в Дерпт, Нарву и более мелкие города, которые и стали основными заложниками ситуации. Ревель для импорта мог использовать связи с Выборгом, откуда ревельские товары переправлялись в Швецию и Финляндию, а вот пограничным Дерпту и Нарве нужно было срочно искать пути сбыта импортных товаров. Уже в начале января 1495 г. Дерпт и Ревель, добиваясь освобождения пленников и восстановления нормальных условий торговли, стали искать прямые контакты с новгородскими наместниками, которые были готовы к ведению переговоров. Ревель настаивал на том, чтобы до освобождения купцов прекратить торговлю с Новгородом и Псковом[812].

Иную позицию заняли Дерпт и Нарва. Прекращение торговли могло иметь для них очень тяжелые экономические последствия, а потому, невзирая на постановления ганзейского руководства и мнение Ревеля, они искали возможности для маневров, позволявшие им продолжать торговлю с их основным партнером — Новгородом. Ревельцы считали, что такое поведение вредит делу освобождения пленных, срывая торговую блокаду Руси. В январе 1495 г. городской совет Ревеля осудил поведение граждан Дерпта: «Однако, дорогие господа и друзья, мы не можем придумать, каким образом вызволить [задержанных в Новгороде] послов и купцов из подобной беды и скорби, если это вообще возможно, пока в Нарве и у вас [в Дерпте], как в эту зиму, обеими сторонами [ливонской и русской] ведется беспрестанная и активная торговля, вопреки шре и запрещению, [установленному от имени] всех [ганзейских] городов. По этой причине, как бы нам в ответ на ваши просьбы ни казалось необходимым и целесообразным вновь разрешить торговлю в Нарве и в вашем городе, мы не можем в ближайшее время пойти на это без разрешения городов, поскольку все труды, которые можно предпринять ради освобождения купцов, по нашему мнению, полностью бесполезны, пока купцы через жителей Нарвы в городе предоставляют свои товары на продажу новгородцам, а новгородцы продолжают вести торговлю через псковичей с вашими купцами»[813].

В новгородско-ганзейской торговле возникла нестандартная ситуация. Ливонские купцы опасались отправляться в Новгород, ганзейским руководством в 1494–1495 гг. были введены запреты на торговлю с русскими. Основными центрами русско-ливонского и русско-ганзейского товарообмена стали города в непосредственной близости от границы — Дерпт, Нарва, Пернау[814]. В ливонских источниках все чаще стало встречаться выражение «необычная торговля» (ungewonlicke kopenschopp), содержавшее оттенок незаконности и предосудительности. Торговый мир 1487 г. (как и другие русско-ганзейские договоры второй половины XV в.), был утвержден Ригой, Ревелем и Дерптом. Он предполагал их главенствующее место в русско-ганзейской торговле, но после закрытия Немецкого подворья и введения санкций обмен сконцентрировался в ливонских городах среднего уровня, не являвшихся правовыми гарантами русско-ганзейской торговли и не обремененными «неудобными» обязательствами, запретами и требованием Новгородской шры о прекращении торговли с русскими после арестов купцов на Руси.

Ригу, не торговавшую с Новгородом, это правило не волновало. Дерпт обладал особыми договоренностями с Новгородом и Псковом. Основная ответственность за выполнение установки шры и санкций «заморских» городов возлагалась на Ревель, традиционно связанный с новгородскими поездками и имевший прямое отношение к установлениям торгового мира 1487 г. Его власти не могли допустить, чтобы Дерпт и особенно Нарва, которые являлись не только деловыми партнерами их города, но и конкурентами, воспользовались ситуацией и упрочили позиции в новгородской торговле. «Заморские» ганзейцы, не желавшие терять барыши от торговли с Новгородом, без особой огласки обходили порт Ревеля и доставляли товары водным путем прямо в Нарву или Ригу, чтобы потом посуху доставить в Дерпт. Обо всех проявлениях этой «необычной» торговли можно узнать из жалоб городского совета Ревеля руководству Ганзы, поскольку они не имели возможности воздействовать на «штрейкбрехеров».