Россия и мусульманский мир № 11 / 2014

2) большое количество браков, в которые вступают мусульманские женщины, при малом числе разводов, что увеличивает срок жизни супружеских союзов и создает им больше возможностей для деторождения (согласно данным Федеральной государственной службы статистики3, в 2010–2011 гг. в РФ на 1000 человек населения приходится 8,5–9,2 браков и 4,2–4,7 разводов, т.е. устойчивыми браками оказывалось 4,0–4,5 соответственно. В Центральном федеральном округе показатель прочности семейных отношений выглядит еще скромнее: 3,7–4,3. Тогда как в «мусульманских» регионах страны индикаторы стабильности брачных союзов за тот же период смотрятся впечатляющими: 9,3–7,7 – в Чеченской Республике, 7,1–5,9 – в Республике Ингушетия, 6,6–6,5 – в Республике Дагестан. И даже в таких республиках, как Башкортостан и Татарстан, где число этнических мусульман незначительно превышает всё постоянно проживающее там немусульманское население, разница между созданными и распавшимися семьями в 2010–2011 гг. всё равно превышает общероссийские показатели на 10–15% и более. В Республике Башкортостан супружеские пары оказываются устойчивыми в 4,4–5,0 случаях, а в Республике Татарстан – в 4,6–5,6;

3) низкое число абортов у мусульманских женщин (в 2011 г. по Российской Федерации в целом учтен 31 случай прерывания беременности на 1000 женщин фертильного возраста, тогда как в республиках Северного Кавказа этот показатель не превышает: 11 (Дагестан) и 13 (Ингушетия). Аналогичные данные в мусульманских республиках Урало-Поволжья (Башкортостан – 24, Татарстан – 30), хотя и значительно превосходят северокавказскую статистику, но не превышают среднюю по стране величину;

4) благоприятный репродуктивный возраст российских мусульман – в усредненных показателях он не превышает 30 лет;

5) кроме того, количественному росту граждан-мусульман на территории России также может способствовать процесс натурализации – переход иностранцев в подданство РФ, необходимый для решения демографических и экономических задач страны. Политика в отношении предоставления гражданства (натурализации) сегодня многими странами признается важным компонентом иммиграционной политики, поскольку «посредством института гражданства государство конституирует и воссоздает себя как единое политическое сообщество, идентифицируя определенных лиц в качестве своих членов и рассматривая остальных как иностранцев»4. Одна из важных функций института гражданства, по И. Валлерстайну, состоит в том, что через него в политический процесс вовлекаются всё новые и новые претенденты, в процесс реализации частногражданских и публичных прав, и вместе с этим – исключаются из него определенные категории населения. Идея гражданства «по самой своей сути всегда сочетает в себе понятия включенности и исключенности»5. Дифференцируя население по отношению к властвованию и проявляя свою инструментальную ценность при распределении власти, гражданство выступает в роли «символа и средства оформления единства нации в рамках одного государства»6.

Впрочем, следует назвать еще один фактор роста численности мусульманского населения России, учитывать который, если мы придерживаемся того принципа, что «демографические проблемы решаются прежде всего в рамках системного подхода к устойчивому развитию российского общества»7, неожиданно для многих стало возможным после 16 марта 2014 г., когда по итогам общекрымского плебисцита народов Автономной Республики Крым (АРК) включились юридико-политические и организационно-институциональные механизмы оформления его правовых последствий. Согласно Договору о принятии Республики Крым в Российскую Федерацию, подписанному Президентом РФ В.В. Путиным и первыми лицами Республики Крым (РК) и города Севастополь, населяющие Крымский полуостров народы автоматически становятся российскими гражданами. Эта норма распространяется на тех лиц, кто постоянно проживал на день присоединения республики на ее территории. Исключение составят лица, которые в течение одного месяца после дня подписания Договора заявят о своем желании сохранить имеющееся у них и (или) их несовершеннолетних детей иное гражданство либо остаться лицами без гражданства8.

Как было подчеркнуто в обращении В. Путина перед подписанием исторического документа в Кремле, среди 2,2 млн жителей Крымского полуострова «порядка 290–300 тыс. крымских татар, значительная часть которых, как показал референдум, также ориентируются на Россию»9. Хотя численность мусульман на Украине, как отмечают эксперты Центра ближневосточных исследований в г. Киеве, является объектом определенных манипуляций, что является достаточно типичной ситуацией «для бывшего СССР и даже для стран Европы, когда заинтересованные группы преувеличивают численность целевой аудитории»10, похоже, что в вопросе оценки количества этнических мусульман среди крымско-татарского населения позиции ученых, исламских деятелей и политиков практически не имеют существенных различий.

Российское мусульманство будет прирастать Крымом