Россия и мусульманский мир № 7 / 2016

Конечная цель будет достигнута, если в заключение автор попытается сделать выводы о смысле деятельности анализируемых движений, представит прогноз эволюции исследуемых радикальных структур и их роли в грядущей трансформации общественно-политического устройства страны.

«II Бигиевские чтения. Мусульманская мысль в XXI веке: Единство традиции и обновления». (Материалы II Международной научно-образовательной конференции, г. Санкт-Петербург, 17–20 мая 2015 г.), М., 2016 г., с. 300–311.

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Радикальный исламизм на Урале

Д. Попов, кандидат юридических наук, руководитель Уральского регионального информационно-аналитического центра РИСИ

А. Старостин, заместитель заведующего кафедрой теологии Уральского государственного горного университета (Екатеринбург)

Несмотря на удаленность Уральского федерального округа от очагов конфликтов на постсоветском пространстве в мусульманской общине УрФО фиксируется постепенный рост радикальных настроений. Этому способствуют следующие факторы.

Авторитет «официальных» мусульманских структур в глазах верующих, и прежде всего молодежи, падает в результате их организационной разобщенности и личностных противоречий духовенства. В регионах УрФО число муфтиятов варьируется от двух до шести. Наиболее острая конкуренция с конца 1990-х годов существует между Центральным Духовным управлением мусульман (166 местных организаций) и Духовным управлением мусульман Азиатской части России (46 местных организаций). При этом ЦДУМ постепенно укрепляет свои позиции в округе, поскольку пользуется поддержкой властей в большинстве субъектов (Курганской и Челябинской областях, ХМАО, ЯНАО), тогда как региональные администрации Свердловской и Тюменской областей до сих пор заявляли о равноудаленном отношении ко всем мусульманским организациям.

Благоприятные условия для исламизма создает активная миграция в округ выходцев из Центральной Азии (Свердловская и Челябинская области) и Кавказа (Ямал, Югра), которые теперь составляют большинство прихожан в мечетях средних и крупных городов. Особенно остро проблема стоит на севере УрФО: по данным переписей, в ЯНАО численность народов, исповедующих ислам, за 20 лет возросла в 1,5 раза – до 13,35% населения, а в ХМАО в 1,6 раза – до 16%. Именно среди религиозно настроенных и при этом изолированных от общества мигрантов традиционно ведут работу эмиссары экстремистских структур. Параллельно в духовенстве (преимущественно татарско-башкирском) увеличивается доля имамов центральноазиатских и кавказских национальностей, более предрасположенных к радикальным взглядам.

Миграция в округ сопровождается прогрессирующим ростом межнациональной напряженности, что также наиболее заметно на севере УрФО в связи с массовым переездом сюда выходцев с Северного Кавказа (дагестанцев, чеченцев). Число преступлений с участием последних в ХМАО только в 2013 г. выросло на 40%. При этом, как свидетельствуют сводки правоохранительных органов, кавказские ОПГ зачастую связаны с местными ячейками террористических исламистских организаций.

Все это в совокупности с информационной политикой СМИ, акцентирующей внимание на негативных аспектах жизни мусульман, провоцирует в обществе враждебность к исламу в целом. Усиливающееся недовольство жителей миграционной ситуацией отмечают социологические опросы во всех субъектах УрФО за исключением Курганской области.

Названные факторы стали благоприятной средой для распространения в УрФО радикальных течений ислама: салафизма, Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (ХТ), Нурджалар, Таблиги Джамаат и Исламской партии Туркестана (ИПТ).