Россия и русские в мировой истории

В Париже, где находился Сазонов, было образовано так называемое «политическое совещание», которое представляло русские белогвардейские правительства Колчака, Деникина, Чайковского и Юденича. На имя генерального секретариата конференции поступила нота за подписью Сазонова и Чайковского от имени «объединненных правительств» Сибири, Архангельска и Южной Росеии, в которой говорилось, что не может быть и речи об обмене мнениями с большевиками. Весьма красноречивым стало «путаное», как его квалифицировал Б. Штейн, выступление президента Вудро Вильсона 14 февраля 1919 г. перед «Советом десяти» Антанты. Если до этого в ноябре 1918 года Вильсон, оправдывая высадку Антанты в целях замены германских войск, говорил, что союзные державы не намерены более придерживаться пассивной тактики по отношений к большевизму, что русское государство с нескольких сторон открыто для союзных войск, если они пожелают вторгнуться, то в 1919 году Вильсон уже изрек сокровенное: «Союзные войска не делают ничего хорошего в России, более того, они помогают реакции». Штейн, то ли наигранно, то ли действительно по-большевистски, недоумевает, почему Деникин и Колчак — «махровые монархисты» оказались реакционерами для такого же «империалиста» и реакционера Вильсона.

Американский президент также высказал намерение установить отношения с большевиками, раз другие русские правительства не хотят встретиться с союзниками на Принцевых островах[325]. В момент, когда Белое движение нуждалось в помощи союзников, ни США, ни Англия ее предоставлять не собирались, отгородившись от хаоса в России кордоном из пограничных с нею государств — Румынии, Чехословакии, Польши. Более поздние случаи «интервенций» имели целью не свержение власти большевиков, а обеспечение своего влияния во вновь образованных государствах, где либеральнонационалистические силы могли легко потерять непрочную власть. Этот вывод не противоречит и выводам серьезных работ советской науки, если те очистить от обязательных в то время трескучих фраз.

По традиционному вопросу послевоенного урегулирования — репарациям возникли наибольшие противоречия между французами, с одной стороны, и англичанами и американцами — с другой. В Программе из 14 пунктов о репарациях вообще не упоминалось, ибо их замысел не был нацелен на компенсацию последствий войны, тем более что США практически не пострадали от войны и не могли рассчитывать на репарации. В их планах было использовать ситуацию Германии для создания совершенно новой системы зависимости и контроля над экономикой и политикой на Европейском континенте. Эта тема была использована для создания первого наднационального финансового механизма, а целенаправленная политика англосаксов быстро привела к окончательной утрате Францией инициативы в вопросах репараций и отношений с Германией. Сделав все, чтобы контролировать этот репарационный механизм, англосаксонские силы и через них интернациональный финансовый капитал, базирующийся в Америке, обеспечили себе ведущую роль в европейской экономике. Программа Хауза-Вильсона, провозглашенная накануне Версаля, и в теории и на практике не могла получить полного воплощения всех ее аспектов и замыслов сразу. Только в конце XX века под эгидой англосаксонских интересов, ставших главной движущей силой мондиалистских идей в международных отношениях, реализуется в полной мере роль наднациональных институтов.

Большевистская Россия в геополитике и идеологии постверсальского Запада

Логика исторического бытия национального государства, не стремящегося к контролю над всем миром, не совпадает с планетарными доктринами. К ним не были готовы сами западные страны. Конгресс США, в котором доминировали «почвеннические», а не глобалистские настроения, устроив настоящий допрос В. Вильсону и Буллиту, в итоге усомнился в пользе для традиционной Америки всемерной вовлеченности в мировые дела, отказался ратифицировать Версальский мир, вступить в Лигу Наций и высказался за продолжение «изоляционизма». США оказались к 1920 году вне Версальского договора, и на довольно значительный промежуток времени американская внешняя политика оказалась в руках консерваторов-изоляционистов с лозунгом «подальше от Европы». Даже США в своем внутреннем положении еще не созрели для задач тех сил, что потом займут ведущее положение в американской финансовой и политической элите. Потребовались определенные усилия, чтобы укрепить в США соответствующие круги для проведения линии Хауза-Вильсона, и понадобился весь XX век для реализации их международного замысла.