Россия и современный мир №3 / 2015

Однако другие подвергали сомнению это полное «единение». «Требования как на нужды войны, так в особенности на урегулирование внутренней государственной и народной жизни повышаются, – отмечал неизвестный автор в письме из Москвы 25 января к Л.Д. Котляровой в Азов. – Обнаруживаются все дефекты и отсталость нашего государственного строя. Вместе с тем усиленное охранение этого строя продолжается с неизменной строгостью. Малейший намек на попытку выразить надежду на внутреннее обновление моментально пресекается. А что сталось с Университетом. Политика недавних дней вытравила в нем все, что делало его гордостью русской науки и теперь это – мерзость запустения на святом месте».

А вот размышления о войне корреспондента из Нижнего Новгорода: «Война принесла громадную пользу. Страна отрезвела; война открыла нам глаза на наше рабство перед немцами. Правда, мы вместо немца посадим себе на шею кого-нибудь другого, но и то хорошо, что хоть смена произойдет», – читаем в письме И. Волковича профессору Н.М. Волковичу.

Письмо из Саратова А.А. Яковлевой в Москву: «Увидали, что русский народ, в лице Гос. Думы, далек от революционных шагов, вот и желают темные силы отбросить Россию назад к Средневековью. Изо всех уголков России только и доносятся вопль и стоны жертв административного произвола. С внешним врагом мы не сладим. Если будет сломлен после войны внутренний враг, – гораздо хуже всяких немцев, – то от войны мы только выиграем. Россия политически не подготовлена к войне, отсюда все неудачи. В России нет политических партий, а есть люди, желающие победы и люди победы не желающие; к этим последним относятся все “объединенные дворяне” и пр. реакционеры. К сожалению, сила в их руках. После войны русским “власть имущим” придется держать ответ за позор России».

Как писал неизвестный корреспондент редактору «Русского слова» в Москву: «В решительный момент власть увидит, что часы старого режима сочтены, ибо переполнится чаша терпения и армии, и страны, и чтобы спасти себя от неизбежной, окончательной гибели, оно даст желаемое расширение гражданских прав стране. Тогда вся страна примется за горячую работу для себя и враг будет сломлен».

«У нас полная анархия, – сообщал другой корреспондент 28 октября из Москвы Л.М. Лебедеву в Никольск-Уссурийск Приморской области. – За спиной слабого правителя низкие душонки обделывают свои личные дела. Реакционная гидра ширится, надувается, как спрут, обвил, заплел, опутал слабенького ребенка, будущего великана – Государственную думу. Страна как бы вымерла, упорно молчит. Реакционеры в глубине души отлично знают, что коль скоро будет подрастать народное детище, упование и надежда России – Гос. Дума, так они сами должны будут поджать хвосты, ибо она не потерпит такого негодяйства на Руси. Нам не немцы страшны. Не будь своих подлых паразитов, своих внутренних врагов – две немецкие нации полетели бы вверх тормашками… Вернулся из плена бывший Варшавский губернатор барон Корф… Это тот Корф, после которого не досчитали в казне 2 млн. руб. и который, забрав русские миллионы, прямо поехал к немцам. Почему же это его немцы отпустили, а боевых генералов они крепко держат в своих цепких руках. Особенно удивительного не будет, если впоследствии узнается, что Корф был передатчиком визитных карточек Вильгельма и Николая II. Россия теперь представляет собою топкое болото. Как-то сам собой вытекает из жизни этой войны такой русско-житейский парадокс: русское правительство, вместе со своим Вождем, идут вместе с немцами на Русь».

«Правительственное маховое колесо не опирается на нацию и работает в воздух, – писал Г. Носар из Петрограда 17 ноября к князю П. Кропоткину в Брайтон, Англия. – Сейчас неважно, какое будет правительство – ответственное, парламентское или бюрократическое, но необходимо, чтобы оно перестало заниматься вермишелью, а все посвятило одному вопросу: доведению войны до победоносного конца. Внутренние реформы сейчас не что иное, как организация тыла в интересах войны. Но пока не видно даже провозвестников народного курса, национальной политики. Сменяются министры, раздаются новые декларации – а воз и ныне там».

«Тыловая работа вся состоит из писания, гнусной канцелярской волокиты, – писал неизвестный автор 24 ноября из Симбирска Ч.Н. Родзевичу в Одессу. – Русский человек совершенно неспособен к самоуправлению. Каждый член “самоуправления” тот же чиновник, но не обуздываемый правительственной дисциплиной. Личной инициативы никакой, полное нежелание работать. Нужен один на всю Россию кнут co многими хвостами, чтобы бить нерадивых, а у нас миллионы кнутиков, которыми ведомства взаимно перехлестываются… Войной у нас мало интересуются: торопятся набить карман. Православное купечество… без всякого патриотического настроения, в своей собачьей жадности доходящее до цинизма высших степеней».